— В качестве приманки, чтобы заманить меня. — Теперь Алланон это понял.
— Да. Но не по той причине, о которой ты думаешь. Не для того, чтобы убить тебя. У Чародея—Владыки на уме было кое–что более коварное. Так как Уэйр был последним из рода Шаннары, Брона хотел, чтобы его смерть наступила от твоих рук. Он хотел отомстить друидам за тот ужасный ущерб, который много лет назад ему причинил Бремен, когда выковал Меч и вручил его Ярлу Шаннаре.
Выражение лица Алланона оставалось каменным, однако эти сведения стали бальзамом для его души. Он, возможно, уничтожил последнюю надежду мира, но он не убил невиновного человека.
— Но если вы знали, что это была ловушка, почему не предостерегли меня? Я мог бы помочь вам защитить Коллис.
Дерриваниан уже снова качал головой:
— Ты не мог помочь. Никто не мог. И предупредить тебя было невозможно. Если бы я сказал тебе что–то еще, кроме того, что мне приказали, Коллис бы умерла. Носитель Черепа находился с ней в задней комнате, когда ты пришел сюда поговорить со мной.
Лицо Дерриваниана выглядело измученным, а глаза полны отчаяния.
— Разве ты не видишь? Мне пришлось выбирать между тобой и Коллис. Я уже потерял все, что имело значение в моей жизни. И я не хотел потерять и ее тоже.
Он наклонился вперед, скрестив пальцы рук.
— Носитель Черепа предостерег не говорить ничего, что могло бы предупредить тебя. Если бы Уэйр не умер от твоей руки, если бы случилось что–нибудь, изменившее результат, если бы ты узнал, что это была ловушка — даже случайно — он пообещал, что тогда вернется за Коллис.
— Но, во всяком случае, вы верили, что я выживу?
Старик с трудом смог взглянуть на друида.
— Я сильно на это надеялся. Осуждай меня, как хочешь. Я это заслуживаю. Это было как бросить игральные кости, когда на кону стоят жизни. Я понимал риск. Я просто сделал тот выбор, который в то время казался наилучшим. Я поставил твою жизнь против жизни Коллис.
Алланон отвернулся:
— Вам следует знать, что Носитель Черепа до сих пор жив. Я был слишком слаб после сражения, чтобы уничтожить его.
Дерриваниан пожал плечами:
— Это не имеет значения. Он ничего не выиграет, если убьет меня теперь. Уже слишком поздно. Я обманул его.
Глаза друида уставились на него:
— Каким образом?
У старика лицо приобрело какой–то странный вид.
— Это оказалось на удивление легко. Я понимал, что независимо от того, что случится, в конце концов он вернется за мной. Он не собирался сдержать свое слово. Как только я выполню все, что он хотел, и уговорю тебя отправиться за Уэйром, от меня больше не будет никакой пользы. Какое–то время он подождет, а затем вернется, чтобы прикончить меня.
Он немного помолчал.
— На его месте я поступил бы точно так же. Но он ждал слишком долго. И совершил ошибку. Ему следовало бы убедиться, что Уэйр на самом деле был последним из рода Шаннары, а не тратить время на игры с тобой.
Алланон вытаращил глаза:
— О чем вы говорите?
— Когда я рассказал тебе, что Уэйр был последним в роду Шаннары, я солгал. Есть еще один. Уэйр не был последним.
— Еще один наследник? Вы и сейчас тоже лжете?
Старик покачал головой:
— Было необходимо рассказать тебе, что Уэйр был последним. Носитель Черепа подслушивал. Я обманул тебя, но также использовал этот обман, чтобы убедиться, что и Носитель Черепа в это поверил. Если бы ты выжил, сказал я себе, я выдам тебе это имя. Если бы ты умер, то, вероятно, для нас не осталось бы никакой надежды. В любом случае, я бы не позволил моим знаниям попасть в грязные руки.
Алланон не мог поверить своим ушам:
— Вы уверены? Действительно есть еще один? Уэйр не был последним?
Дерриваниан посмотрел сначала на дверь, потом на окна, как будто успокаивая себя, что больше никто не подслушивает:
— Был еще мальчик, который осиротел в раннем детстве, его отцом был эльф, а мать пришла на запад из Приграничья.
Он сделал паузу.
— Мальчик сейчас больше походит на представителя человеческой расы, но он еще не совсем вырос. Его родители были добрыми людьми, умными и ответственными, правильного толка. Наверное, мальчик тоже будет таким.