Для Мариккен началась новая жизнь. Отныне для нее не существовало нудных дней, однообразных, как вечно дурное настроение госпожи Хеллинор. Стоило девочке пролезть в лаз под стеной, как она оказывалась в совершенно ином мире. В этом мире она уже не была никому не нужной Мариккен. Здесь она была Прекрасной Дамой самого сильного и смелого рыцаря на свете. Конечно, пока Ристарду выезжать на подвиги было рановато, но уже сейчас к ним следовало подготовиться. Подготовка началась с того, что Мариккен принесла мальчику небольшой кинжал из коллекции оружия его отца. Это был недорогой и очень простой кинжал с изображением медной змейки на ручке. Поскольку всякое рыцарское оружие должно иметь собственное имя, кинжал назвали «Змейкой».
Дети начали разыгрывать всяческие подвиги, чтобы Ристард знал, как ему нужно будет поступать в будущем, если он окажется в сходной ситуации. Обычно подвиг начинался с того, что Мариккен усаживалась на суку какого – нибудь высокого дерева, или залезала в дупло. Она изображала беззащитную даму в плену у злодея. Ристард уходил подальше, а через некоторое время появлялся, с яростными криками разрубая заросли крапивы, как будто они были настоящими врагами, прислужниками злодея. Затем он падал на одно колено и рассказывал даме, сколько трудов он приложил ради ее спасения. Потом рыцарь и дама бежали, а вдогонку за ними бросался злодей. По дороге он устраивал им всякие ловушки, подбрасывал пропитанные ядом предметы, подсылал наемных убийц. В конце концов, все оканчивалось поединком между злодеем и рыцарем, в результате которого дама поздравляла последнего с победой и врачевала его раны. После излечения рыцарь ехал на следующий подвиг.
Надо сказать, что Мариккен не всегда была дамой, которую следовало спасать. Иногда в игре она изображала дочь тюремщика, освобождавшую посаженного злодеем в тюрьму героя, которого затем, переодевшись мужчиной, сопровождала в приключениях.
Когда рыцарские подвиги слегка приелись, дети стали играть в кладоискателей. Один из них рисовал карту и в обозначенном месте прятал какую – нибудь вещь, которой давалось громкое название. Например, кусок красного кирпича мог изображать огромный рубин. Второй должен был искать, в то время как первый, изображая его глупого спутника, сбивал товарища с верной дороги. Когда и клады надоели, стали играть в охотников на диких зверей. Для этого на берегу ручья был выстроен шалаш, устроен очаг, на огне которого варился компот из яблок и поджаривался хлеб, заменявшие «дикие» плоды и «мясо» убитой добычи.
Однажды, в самый разгар «охотничьего» сезона, Мариккен пришла очень поздно.
– Наконец – то! – увидев ее, воскликнул Ристард. – Я думал, ты совсем не придешь!
– Кажется, я действительно не смогу приходить несколько дней вподряд, – грустно сказала Мариккен.
– Что–то случилось?
– Да, сегодня вечером к нам приезжают гости, а завтра вся семья, кроме меня, поедет на охоту. Мама сказала, что на охоте девочкам не место. Я буду ждать их дома, а когда они вернутся, то меня наверняка заставят быть все время на глазах, чтобы развлекать гостей игрой на клавесине и пением.
– Мариккен, не расстраивайся, – попытался утешить ее Ристард. – Пускай они едут на свою глупую охоту, а мы будем играть здесь в свою. А уж дни, когда у вас будут гости, я как-нибудь перетерплю.
– Ристард, ты так говоришь, потому что не знаешь, на кого будут охотиться, – со слезами на глазах сказала Мариккен.
– На кого же?
– На Зверя Рыкающего.
Ристард побледнел и поджал губы так, как он всегда делал в случае сильной обиды. Дело в том, что Зверь Рыкающий был огромный кабан, наносивший огромный урон местным крестьянам. За ночь он мог перерыть все огороды и выкорчевать все сады непонравившейся ему деревни. Из-за этого кабана крестьяне не могли пойти в лес, чтобы набрать хвороста или грибов, а уж после наступления сумерек ни один из них не решился бы в одиночку пройтись по пустынному полю или дороге. Ристард и Мариккен мечтали, что победа над Зверем Рыкающим станет первым громким подвигом мальчика, а теперь все срывалось. Нет, им вовсе не завидно было, что злодеяния Зверя прекратит кто-то другой, просто им было обидно, что все произойдет без их помощи.
– Знаешь что, – сказал Ристард тихо, – если они не хотят взять нас на охоту (сказав «нас», он несколько преувеличил), ну и не надо. Обойдемся и без них. Пусть мы не сможем принять участия в охоте на этого злодея с копытами, но мы можем тихонько пробраться в лес и посмотреть на все это со стороны.