Спал он беспокойно, эта мысль даже во сне не покидала его.
Поначалу свет был где-то далеко, потом стал приближаться и разгораться. Это было так же, как после каждого пробуждения. Но когда Дрейк открыл глаза, сразу нахлынули воспоминания. Он лежал на левом боку, был уже светлый день, а постель накрывал серебристо-голубоватый балдахин. Высоко вверху находился потолок.
В темноте прошедшей ночи он едва заметил, насколько просторна и роскошна эта комната. Ее застилали толстые пушистые ковры, стены покрывали панели, а розовая мебель сияла великолепием.
Когда Дрейк повернул голову направо, взгляд его упал на вторую половину постели. Там лежала спящая молодая женщина. У нее были темно-каштановые волосы и снежно-белая шея; даже во сне ее лицо выглядело красивым и утонченным. На вид ей было около тридцати лет.
Дрейк быстро отвернулся, выскользнул из-под одеяла и лег на пол. Когда размеренное дыхание женщины в постели стихло, он затаил дыхание. Послышался вздох и… катастрофа!
— Дорогой, — услышал он ее глубокое контральто, — что ты делаешь на полу?
Она шевельнулась на постели, и Дрейк сжался, ожидая криков, когда женщина убедится, что он вовсе не «дорогой». Однако ничего не произошло. Красивая головка выглянула из-за края постели, серые глаза спокойно смотрели на него. Молодая женщина, видимо, забыла о своем вопросе, потому что теперь сказала:
— Любимый, ты отправляешься сегодня на Землю?
Вопрос был настолько странным, что личное участие во всем этом показалось Дрейку делом второстепенным. Внезапно он начал понимать.
Это был один из тех вероятных миров, о которых он читал в записях координатора Кингстона Крейга. Именно это могло случиться с Ральфом Дрейком. И где-то за кулисами кто-то руководил всем этим. И все потому, что Дрейк пытался воссоздать свое прошлое.
Дрейк поднялся с пола. Он вспотел, сердце его бешено колотилось, колени дрожали. Но все же он встал и ответил:
— Да, я отправляюсь на Землю.
«Это повод, — напряженно думал он, — чтобы как можно скорее выбраться отсюда».
Дрейк подошел к стулу, на котором лежала его одежда, и тут смысл его собственных слов дошел до него и вызвал очередной, еще больший шок.
Отправляется на Землю! Он чувствовал, что его разум с трудом осознает факт, превосходящий границы человеческого восприятия. Отправляется на Землю — но откуда? Безумный ответ возник наконец в его мозгу. Разумеется, из Дворца бессмертия, дворца в тумане, в котором живут координаторы.
Дрейк направился в ванную. Предыдущей ночью он нашел в ее сумеречном пространстве прозрачный тюбик мази с надписью: «Крем, убирающий щетину. Натереть лицо, потом смыть водой». Это заняло у него полминуты, все остальное — пять минут. Из ванной он вышел уже полностью одетым. Голова его была тяжела как камень, и как камень, погружающийся в воду, направился он к ближайшей от постели двери.
— Дорогой!
— Да? — Дрейк повернулся и с облегчением заметил, что женщина не смотрит на него.
Она держала в руке одно из магических перьев, морща лоб над какими-то цифрами в списке. Не поднимая головы, она сказала:
— Наши взаимные временные отношения все более ухудшаются. Тебе нужно больше находиться до дворце и омолаживаться, а мне следует побывать на Земле, чтобы добавить себе пару лет. Ты сделаешь это, дорогой?
— Да, — ответил Дрейк. — Конечно!
Он вышел в небольшую прихожую, потом в гостиную. Наконец, оказавшись в коридоре, прислонился к холодной гладкой мраморной стене и отчаянно подумал: «Омоложение! Так вот для чего служит это невероятное здание. Каждый день здесь становишься моложе, и нужно отправляться на Землю, чтобы сохранить равновесие».
Потрясение усиливалось. Происшедшее с ним в прицепе было настолько существенно, что эта неизвестная организация сверхлюдей пыталась помешать ему узнать всю правду. Но сегодня он должен найти способ узнать ее: обыскать каждый этаж и постараться найти центр. Он постепенно успокаивался, когда вдруг понял, что слышит чьи-то голоса. Человеческие голоса!
Дрейк пришел к выводу, что должен был понять это сам. Уже само присутствие женщины — там, в постели — указывало на то, что мир этот совершенен в каждой детали. И все-таки он был удивлен. Ошеломленный, смотрел он в глубь главного коридора, по тихим, пустынным ответвлениям которого бродил накануне столько часов. Сейчас тут двигался непрерывный поток мужчин и женщин. Коридор напоминал улицу в городе, по которой в обе стороны спешат люди, поглощенные своими личными делами.