— Ты же меня помнишь, верно? Билл Келли! — Он рассмеялся. — Ну скажи, разве я был с тобой не в ладах? Что ты сделал с той девушкой — Селани? С тех пор как мы виделись последний раз, я еще дважды был в Пифферс-Роуд и не встречал ее там. Она…
Он замолчал, и взгляд его вдруг стал вопросительным:
— Эй, парень, ты меня не помнишь?
Для Дрейка был удивительным и уж по крайней мере достойным внимания факт, что прозвучало название Пифферс-Роуд. Возможно ли, что ему пришло в голову навестить дом на ферме, где он родился? Когда возбуждение несколько улеглось, он заметил выражение лица Келли, свидетельствующее, что пора объясниться. Поэтому он быстро рассказал все, а закончил словами:
— Так что, как видишь, у меня нелады с памятью. Может, ты, если не против, расскажешь, что происходило, пока я был с тобой? Что за девушка эта Селани?
— Ну конечно же, — ответил Келли. — Конечно, я могу… — Он вдруг замолчал, хмуря брови. — А ты, случайно, меня не дуришь? Ну ладно, ладно, верю. У нас полчаса до прихода пригородного до Кисслинга. Амнезия, говоришь? Слышал я о таком, но… Э, не думаешь ли ты, что тот старик мог иметь что-то общее с… — Он стукнул правым кулаком в левую ладонь. — Держу пари, так оно и есть.
— Какой старик?! — воскликнул Дрейк, после чего взял себя в руки и добавил уже спокойнее: — Что это за история?
Поезд притормозил. Сквозь потеки на оконном стекле Дрейк видел волнистую долину с группами зеленых деревьев и сверкающую, извивающуюся ленту воды. Потом показалась пара домов, несколько боковых путей и наконец начало деревянного перрона.
Высокая худая красивая девушка прошла мимо его окна, неся в руке корзинку. За его спиной заговорил севший на последней станции коммивояжер, с которым Дрейк беседовал.
— О, это Селани. Интересно, что она продает сегодня.
Дрейк откинулся на своем сиденье, убежденный, что уже увидел все стоящее внимания в Пифферс-Роуд. Странно, что он не испытывал никакого интереса. А ведь он здесь родился, в этой местности, в трех милях от шоссе.
— Селани! — Дрейк только сейчас среагировал на то, что услышал. — Странное имя. Ты сказал, она что-то продает?
— Продает! — импульсивно воскликнул Келли, потом глубоко и громко вздохнул.
Его голубые глаза сурово смотрели на Дрейка. Он хотел что-то сказать, но удержался и сел, загадочно улыбаясь. После паузы он заговорил:
— Я должен перед тобой извиниться. За время нашего разговора я так и не дал тебе слова.
Дрейк улыбнулся с вежливым пониманием.
— О, это было очень интересно.
— Я хотел сказать, — продолжал Келли, — что только сейчас до меня дошли твои слова, — что среди прочего ты продаешь вечные перья.
Дрейк пожал плечами, гадая, видно ли его смущение. Келли вынул вечное перо и протянул его со словами:
— Видишь ли ты в нем что-нибудь необычное?
Перо было длинное, тонкое, сделанное из темного материала, выглядевшего достаточно дорогим. Дрейк медленно отвернул колпачок; у него вдруг возникло подозрение, что сейчас начнется еще один бессмысленный спор о достоинствах перьев, которые он продает. Поэтому он быстро сказал:
— Честно говоря, оно гораздо более высокого класса, чем мои. Перья нашей фирмы стоят доллар за штуку.
Сказав это, он понял, что был слишком откровенен. Келли торжествующе подхватил:
— Столько же она попросила и с меня.
— Кто?
— Селани! Та девушка, что села в поезд. Через пару минут она будет продавать здесь что-нибудь новое. У нее всегда есть что-то новое. — Он выхватил перо из рук Дрейка. — Я покажу тебе, что в нем необыкновенного.
Он взял бумажный стаканчик, стоявший на окне.
— Смотри.
Держа перо над стаканчиком, он нажал на его конец. Потекли чернила. Три минуты спустя стаканчик был полон до краев. Келли открыл окно и осторожно вылил голубую жидкость на землю между вагоном и перроном.
Дрейк стряхнул с себя оцепенение.
— Боже мой! — воскликнул он, — Что же за резервуар в этом пере? Ведь…
— Подожди!
Голос Келли был спокоен, но демонстрация явно доставила ему удовольствие. Дрейк с трудом взял себя в руки. У него потемнело перед глазами, поскольку Келли продолжал нажимать на кончик пера и чернила продолжали течь.
— Ты обратил внимание на чернила? — спросил Келли.
Дрейк уже хотел сказать, что единственной их особенностью является количество, как вдруг хрипло выдавил: