Стук сердца.
- Джеееееееез…
Глава 25. Конец пути
Меня накрыло что-то темное… сырое. Это было подобно тому, как будто я погружаюсь в бочку со смолой, или в стакан с чернилами. Я ощутила то, как глубоко в подкорках моего сознания, зарождается гнев… ярость… злоба. Я чувствовала, как постепенно шаг за шагом, начинаю терять контроль над собой, становлюсь настоящим чудовищем, становлюсь той… кем хотел видеть меня Феррет. Я пыталась, правда пыталась сдерживаться, однако этот гнев… голод и злоба, были на столько сильны, что я не могла им противостоять. А голоса, о Богини милосердные, эти голоса в моей голове сводили меня с ума, нашептывая ужасные вещи. Я осознавала, что если я сдамся и поддастся этому воплю то… И я сдалась… я проиграла… я потерпела поражение.
То что было раньше Джез… ушло на всегда.
Я сорвалась с места, набросившись на Феррета подобно разъяренной волчице, начав кусать его за все, куда мог дотянуться мой ненасытный рот.Я кусала и кусала его, оставляя после каждого укуса рванные раны. Он лишь ухмылялся, видимо празднуя то, что наконец смог завершить свое дело – вывев меня из равновесия со своим внутренним зверем. Ух как-же я хотела стереть эту ехидненькую ухмылочку с его ебанной рожи, да ещё так, чтобы от этой мрази, не осталось абсолютно ни-че-го. Он сбросил меня с себя, однако я крайне быстро ретировалась, даже не понимая того, откуда у меня взялась эта сила, да и насрать и поедать я сейчас хотела то, почему я так резко стала сильнее. Сейчас мною завладело лишь одно чувство – Жажда Мести. Я желала отомстить, я делала убить его, при том с такой звериной и первобытной жестокостью, от которой он будет жаждать умереть, но я не буду позволять ему этого.
Видимо это было тем моментом, когда я… когда старая я умерла, уступив место новой мне, той которая сейчас и рассказывает эту историю, когда потеряла все то, чего старая я, так долго добивалась.
- Вижу ты все таки решилась сражаться по настоящему – съехидничал Феррет. Я лишь истерично рассмеялась в ответ.
- По настоящему? А по твоему мы не сражались по настоящему все это время? Готовся сдохнуть ублюдок… Готовься сдохнуть в мучениях.
Я бросилась на него, а он в ответ открыл по мне огонь. Я словила несколько маслин, однако видимо уровень адреналина был столь высок, что я даже не заметила той боли, которую мне причинили пули. Я на всей скорости влетела в него, сбивая с ног и разрывая его концентрацию, которую он столько времени хранил непоколебимой, с удивительной лёгкостью. Пистолет выпал из его магической хватки, а сам жеребец отлетел метров на пять, а я уже с маниакальной улыбкой глядела на него, придумывая все более изощрённые методы которыми я его буду умертвлять. Вот теперь то вы точно скажите, что я на конец стала той, какой вы видите меня сейчас. Я в свою защиту скажу то, что я ещё не была той, кем я являюсь сейчас, той кто я сейчас, я стану гораздо позже, а пока вернёмся к бою.
Я повалила единорога на пол, и встав на дыбы, уже была готова раздавить его, проломить его грудную клетку, раздавив все внутренние органы, скрывающиеся под ней. Единорог в свою очередь с колдовал заклинание телекинетического кулака, которым и отбросил меня от себя, не позволив так легко убить. Я отскочила, однако не прекратила жаждать убить его. После того, что он сделал, я не могла… слышите… просто не могла его отпустить. Он должен был умереть, должен был подохнуть в муках, словно самая рас последняя шваль на пустошах, ведь если я его не убью, то о какой справедливости можно будет вести речь. Я вновь бросилась на него, он попытался вновь отправить меня в стену, как делала бессчётное количество раз до этого, однако я на бегу завалилась на бок, и пускай и потрепал немного свою броню, но достала этого мерзавца своими копытами, сбив его с ног, роняя на себя.
Я вскочила на ноги, после чего резко влетела в стену, я влетела в стену словно ни разу не объезженная кобылица, впечатав единорога в стену, я отскочила метра на два, подняв ствол автоматической винтовки я приготовилась пристрелить ублюдка, однако тот ухитрился вновь, избежать правосудия. Хотя… о каком правосудии я тогда думала? Это был ебанный самосуд, когда преступника отдают на растерзание ревущей толпе, которая лишь жаждет крови, крови преступника, которого отказались придать каре. Заставить его понести наказание. Вот и сейчас, я собиралась чинить самосуд, раз уж в этом мире и в этом времени нет тех пони, которые станут следить за тем, дабы пони подобные ему не появлялись, то я сама… стану такой пони.