На утро Найт очнулась, как мне приятно было что та, кого я любила больше всего на свете, находиться в полном порядке, даже не смотря на произошедшее на кануне. На месте от попадания дротика, на ее теле остался темно фиолетовый шрам, в виде бесформенного пятна. Ох, надеюсь он рассосётся со временем, не желаю видеть шрамы, на теле моей возлюбленной. Я подошла к ней и лизнула ее носик, от чего кобылка покраснела, словно спеющий на грядке помидор. Я спросила ее, как она себя чувствует, на что получила ответ, который заставил меня хихикать, словно глупую дурашку. Не, не ну вы можете себе представить, что первое что Найт попросила, так это покушать? Вот не могу себе представить пони, которые после суток пребывания в коматозном состоянии, первым что спрашивают, так есть у нас что-либо поесть.
Я с хихиканьем протянула ей банку с готовым обедом, которую Найт осушила в один присест, после чего попросила ещё. А за тем ещё и ещё, я удивлялась тому, сколько Найт может съесть, при этом не поправляясь, видимо для меня это останется так и на всегда загадкой. Покончив с трапезой, Найт со стоном выдохнула, символизируя этим сытость. Нам со Скаем тоже не помешало-бы подкрепиться, ведь последний раз мы наверное ели ещё вчера, за долго до того, как отправились в тот злосчастный бункер, в котором сразились с Ферретом. За это время, если судить по показателям ПипБака, я сильно проголодалась, ещё-бы чуть-чуть и я услышала-бы бурчание в своем животе. Покончив с завтраком, мы закрыли в землю все следы нашего пребывания здесь, после чего направились туда, куда глаза глядели.
Весь путь, меня не покидал вопрос, по теме того, что хотел до меня донести этот чудаковатый Старик. Да, я по прежнему жаждала отыскать Феррета и отомстить ему, однако теперь уже не желала убивать его, а лишь травмировать… сильно. Слова Старика посеяли сомнение во мне, которое теперь грызло меня изнутри, заставляя грызть кончик моей гривы. Да ладно то, что он сказал по поводу мести, но было ещё и то, что он сказал ещё. И это кое-что ещё, не давало мне покоя. Он сказал, что для принятия решения, мне наверное понадобиться пример, пример из реальной жизни. О каком примере он говорил, что он вообще хотел мне показать, когда говорил об этом?
Я не знала этого, и эта неизвестность пугала меня, ведь пони свойственно бояться всего, что не попадает под понятие обычного. К примеру взять магию зебр, которую так и не смогли объяснить, хотя над этим работали самые лучшие умы, но все усилия пали прахом, ведь сколько пони не бились, у них так и не вышло разгадать эту тайну до того, как упали бомбы. А этот фиолетовый Аликорн, как он может вести себя так, как будто он существует сразу везде и одновременно нигде? Он появлялся таким образом, что я даже не слышала, как происходил хлопок заклинания телепортации, которого просто не возможно избежать. После он говорил несколько слов и пока я глядела куда-то, он так-же беззвучно исчезал, не издав ни звука.
Это под час пугало меня, пугало на столько, что я начинала задумываться над тем, а не является-ли он лишь галлюцинацией в моей больной голове? Да что уж там, я больше и больше с каждым его появлением, убеждалась себя в том, что так оно и есть, ведь я пережила за свою жизнь столько, что многие из событий могли оставить на мне свой неизгладимый отпечаток. А многие из событий, которые произошли со мной, могли так и вовсе, сломать ко всем хрена мою психику, которая даже в начале моего путешествия, была уже не очень здоровой.
Я взглянула на ПипБак, который был закреплён на моей ноге. Мог-ли он быть… быть причиной того, что я вижу этого жеребца? Сомнения пускай и были, но они были так, лишь музами, которые родились над куском гнилого мяса и особо ни на что не влияли. Начала видеть этого аликорна лишь после того, как на моей ноге, появился этот древний девайс. Ранее у меня не было таких видений, таких сверхреалистичных видений, которые заставляли меня не только видеть и слышать, но также чувствовать то, или можно сказать того, кто говорил со мной. От последнего у меня от страха потекло по задним ногам, что если… что если это все правда, что если я вижу его потому, что я потихоньку схожу с ума?
Я посмотрела на друзей, которые шагали неподалеку от меня. Ох как я была сейчас рада, что они не заметили того, в каком задумчивом состоянии я была. Если они заметят, если узнают о том, что я вижу призраков, фантомов, то они наверняка меня оглушат, после чего отправят в психологическую клинику, на принудительное лечение. А я, я не желала этого, я жаждала одного – поквитаться с Ферретом, а для этого я была обязана сохранять свою свободу, даже если ценой этому, будет обман. Да что уж там и говорить, вся моя жизнь была сплошным обманом, полным и бесповоротным, ведь сами посудите, кто уверен в том, что он знает абсолютно все, говорят абсолютную правду о том, что твориться в мире? Ответ прост – нам говорят лишь то, что нам необходимо знать. А тех, кто узнает больше чем разрешено, устраняют. Вот так все и обстоит, а вы думали у нас тут хиханьки да хаханьки.
К середине дня пути, когда мы проходили через городок, который увы не отображался на карте ПипБака, произошло кое-что, что вновь напомнило мне о том, что сказал мне вчера Старик.
Улицы города были довольно пустынны, тут и там валялись сгоревшие остовы колясок и дилижансов, из которых возможно уже вытащили все, что представляло хоть какую-то ценность. Дозиметр ПипБака тихо потрескивал, сигнализируя о незначительном радиационном фоне. ЛУМ молчал, не говоря ничего конкретного, что может нас ждать на этих улицах. Тут было тихо, лишь цокот наших копыт по мостовой, да скрип вещиц, которые двигались в следствие движения воздуха, вот собственно и все, что было слышно. Складывалось впечатление того, что в городе поселились призраки. Моя фантазия здесь собственно разгулялась на всю катушку, создавая жуткие образы там, где все объяснялось игрой света и эффекта затенения. Скажем так, я видела голову динозавра или если вам угодно дракона, а на деле это была лишь куча бочек, которую мое подсознание, ввиду образов которое и создало этот жуткий силуэт.
Я видя все это, тут-же прилипала глазом к прицелу автоматической винтовки, готовясь дать отпор врагу, однако вскоре поняв, что это было лишь в моей голове, вновь переставала целиться и продолжать свой путь. Представьте себе что я, та кто прошла через конченный дурдом, начинала пугаться обычных теней. Не смешно-ли? Вот именно, кому-то это покажется смешным, а кто-то скажет, что у меня не лады с головой, раз я вижу подобное. Как первые, так собственно и вторые будут правы, ведь нет полностью здоровых пони, а есть не до конца обследованные.
Внезапно ЛУМ наполнился двадцатью красными метками. Я быстро прильнула к прицелу, готовясь дать отпор тем, кто осмелиться напасть на нас. Вдруг я услышала громоподобный голос, голос той, кого не ожидала здесь увидеть. Что, что она здесь делает, она ведь сейчас лежи в коме? Я подняла голову, собираясь увидеть призрака, однако увидела совершенно не ту, кого ожидала. На верхушке разваленного дома, стояла высокая и статная фиолетова кобылица-аликорн, покрытая тяжёлой металлической броней, на боку которой висела ракетная установка. Кобылица с любопытством, а точнее с гневом взирала на нас, казалось будто она смотрит на нас как на вторженцев, которые вторглись на ее территорию. ЛУМ ПипБака сразу подсветил кобылицу, подсветив ее метку фиолетовым цветом. Фиолетовым… это было плохо.
- Эй вы – произнесла кобылица, - что вы забыли в моем городе?
- Мы просто проходили мимо – пискнула Найт, прячась за моей спиной.
- Ага, а вы в курсе, что за проход надо платить?
- Но у нас совсем… совсем нет крышек – ответила я. – Мы с радостью заплатили-бы, будь у нас чем.
- Ага, если нет крышек, то вы могли-бы заплатить, ну скажем услугой – я прочла в глазах аликорна похоть.
Я взглянула на ЛУМ, быть сомнения не могло в том, что это была Мертгольд – та самая кобылица-аликорн, о которой говорила Диджей на радио. Ну блядь, ну и вляпались-же мы. Мы попали в такую ситуацию, когда у нас встал вопрос ребром: сдаться и вновь стать рабами, где мы возможно и умрем; встать на защиту, попытаться отбиться от этой кобылицы, однако шанс на то, что нам удастся удрать от нее, был крайне мал. И знаете что, я лучше подохну в бою, по крайней мере это будет под открытым небом а не в залах, которые видали множество замученных до смерти кобылок.