Достаточно сказать, что в центре комнаты проходит труба двухметрового диаметра, по которой в башни подаётся вода. Труба пластиковая и прозрачная, когда на неё падает свет, то выглядит она жутковато. Вдоль одной из стен идут толстые кабели, они надёжно изолированы, но почему-то всё равно пахнут озоном. Большущий диван, который собирали прямо на месте, стоит между трубой воздуховода (если прижаться ухом — слышно гул ветра) и шахтой маленького служебного лифта, которого нет на планах дома. Лифт ездит нечасто, раз-два в неделю, так что я привык. Пол покрыт настоящим деревом, не паркетом, конечно, а массивной доской из чего-то, напоминающего бук. Потолок так и остался бетонным, с тянущимися по нему кабельными коммуникациями и трубами, но он высокий, почти четыре метра, и это меня не сильно напрягает.
— Мне нравится! — сказал Тао-Джон, остановившись у стены с кабелями и озираясь. — У тебя появился вкус, Никита!
Тао внешне похожи на роботов. Двухметровый рост, гуманоидные формы, металлическая на вид кожа. Глаза большие, напоминающие объективы камер, видно, как внутри сдвигаются линзы. Тао видят в ультрафиолете и чувствуют радиоволны. Руки трансформируются, пальцы могут превращаться в лезвия или подобие инструментов. Скорость реакции и движений очень высокая. И одежду они не носят, половые органы у них скрыты внутри тела… как правило.
Но они не роботы и не киборги. Они живые металлоорганические существа. Просто шутка эволюции.
— Спасибо, Тао-Джон, — сказал я. — Как я жил без твоего мнения — ума не приложу. Представишь своих подопечных?
Ни девушка, ни подросток пока не проронили ни слова. Таращились на меня и молчали. Может, они вообще немые?
Вдруг мне повезло?
— Это Василиса, — сообщил Тао-Джон.
— Здрасте, — сказала Василиса равнодушным тоном.
— Это Святослав, — представил Тао-Джон мальчика.
— Привет, — сказал молодящийся отрок.
— А это — Юрий Святославович. — Блестящая рука тао указала на бульдога.
Я вздохнул. Спросил:
— Надеюсь, Юрий Святославович не сын юного Святослава?
Бульдог открыл рот, роняя на пол очередную порцию слюны. И негромким басовитым голосом сообщил:
— Нет, это Святослав — мой сын. В нашем роду принято чередовать два имени: Юрий и Святослав.
Тьфу!
Я уставился на тао. Мог бы и яснее намекнуть, что значит «тело их отца прекратило существовать».
— Нейронная сеть? — спросил я. — Не ожидал, что мозг бульдога потянет человеческое сознание.
— Этого никто не ожидает, — с довольным видом сообщил бульдог.
— Что ж… — Я собрался с мыслями. — Тао-Джон, чего ты хочешь от меня?
— Подсоби с работой.
— Я на пенсии, — возразил я. — По выслуге лет. Я старенький, сам знаешь.
Мальчик хихикнул, девушка посмотрела на меня с любопытством.
— Ну тряхни стариной, — попросил тао. — Так и будешь сидеть в подвале и смотреть старые фильмы?
— Это не подвал! Десять метров выше уровня земли!
— Окошек нет, жилые этажи выше, значит — подвал! — Порой тао бывают удивительно нелогичны. — Никита. Мне нужна помощь.
— И так всех впустил, твои клиенты в безопасности. Хотя обычно с животными никого не впускаю!
— Я не животное! — возмутился Юрий Святославович. И завилял коротким хвостом.
Тао-Джон помолчал. Сказал:
— Один могу не справиться. Уже облажался.
— Ну вот только не надо врать… — я осёкся. Тао не врут. — Да что произошло? Чей ты телохранитель? Собаки, девчонки, пацана?
— Он охранял мою жену! — рявкнул бульдог. — Она погибла, не успела перенести сознание!
— Мама копировалась месяц назад, — негромко заметила зеленоволосая Василиса.
— Мы с ней месяц назад лаялись… ругались! — рявкнул бульдог. — Чуть не развелись! И теперь мириться по новой?
Я кивнул Тао-Джону и пошёл к одной из дверей. Меня окликнул пацан:
— Никита, а как сеть активировать?
— Тут нет сети! — рявкнул я. Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше.
Мы вышли из гостиной в комнату, которая теоретически служила мне кухней — если бы вдруг я захотел съесть что-то кроме готовых блюд. Под потолком вспыхнули яркие белые лампы. Здесь было красиво, чисто и пусто — плиту я включал пять лет назад, а в холодильник, несмотря на режим глубокой заморозки, боялся заглядывать. Там вполне могла вырасти цивилизация морозоустойчивой плесени, не без оснований считающая меня злым божеством. Закрыв за нами двери, я пихнул тао кулаком в твёрдый металлический бок.