Да уж, стоило подобрать одного заморенного эльфенка, чтобы жизнь стала куда разнообразнее в ощущениях.
- Глупенький, - мужчина не выдержал все-таки и улыбнулся, поглаживая большими пальцами позвонки чуть ниже тонкой талии, почти верхом сидевшего на нем эльфенка, - между свадьбой, романтическими признаниями при луне и оргазмом нет ничего общего, и одно с другим совершенно не связано!
Рин мгновенно замер, прекратив вертеться на коленях офицера, хмуро сведя брови в ожидании дальнейших объяснений.
- Ты же умеешь считать? - дождавшись неуверенного кивка, Эрдман терпеливо продолжил, не прекращая ненавязчивых ласк по пояснице, бедрам, тонким изящным запястьям и ладоням, которые в тот момент упирались ему в грудину чуть выше солнечного сплетения. - Тогда представь, что это три условия математической задачи: брак - это просто обряд, традиция общины, которая зависит от принятых в ней законов. Любовь - влечение, привязанность к кому-то, в общем, явление психологическое и не изученное. Оргазм - обычная реакция здорового тела на определенное воздействие. Они могут пересекаться, могут дополнять друг друга, могут сочетаться в разных вариантах, но ни одно не является причиной либо следствием друг друга. Ты любил своего Лэрна, но было ли хоть раз тебе хорошо с ним?
Юноша содрогнулся, как от холодного ветра.
- Это другое, - тихо выдавил Рин, скрыв лицо за рассыпавшимися длинными волосами.
- Нет, маленький, тоже самое, - спокойно возразил мужчина. - Чтобы ты не говорил о вашей любви и прочем, прежде всего дело лишь в том, что в отличие от него, я не заставляю твое тело испытывать боль, а стараюсь доставить удовольствие.
- Зачем же вы делаете это? - отчаянно выдохнул Рин, беспомощно взглянув на офицера.
- Затем, - Манфред дернул уголком рта, - что трахнуть можно и куклу, а сексом занимаются все-таки вдвоем.
Юноша притих, свернувшись у него на груди, но вскакивать с колен не торопился.
- Почему я?.. - шепнул Рин, прислушиваясь к движению пальцев в своих волосах и вдоль спины.
- А почему нет? - с необидной насмешкой парировал мужчина. - Такое чудо как ты - еще поискать!
Юноша вновь залился румянцем и примолк окончательно, пытаясь вникнуть в смысл разговора. Он не совсем понял сказанное, но отчего-то на душе потеплело и стало спокойнее. Да, офицер желал его, но теперь ему было с чем сравнивать. На базе он был игрушкой, чем-то низшим даже по меркам людей... говоря прямо, просто дырой для слива их спермы. Грязью. Не в том дело, не без помощи Манфреда он смог простить себя за это.
Однако внезапно подумалось: а не случись всего этого, ведь сейчас брачный союз с его правильным, безупречным возлюбленным был бы уже заключен. Рин не следил специально за календарем, поэтому вполне возможно, что его первая ночь могла быть как раз вчера... тогда, какой бы она стала?
Конечно, Гэлерон не стал бы набрасываться на молодого супруга как зверь, - у источников Лэрн скорее мстил, чем утолял желание... Но даже не будь между ними вины, смог бы он быть настолько терпеливым и внимательным, чтобы прежде себя, успокоить и позаботиться об удовольствии своего неопытного младшего супруга? Задумался бы об этом вообще или попросту взял то, что давно хотел, но не допускал нарушения закона, считая, что в супружестве все придет само?
Знать ответ не хотелось, но и прятаться от него было некуда: младший. "Ты был предназначен мне, мне одному!"...
Разве он, Рин, - вещь, чтобы принадлежать хозяину?! Как бы не назывались узы.
Юноша зябко поежился от мысли, что мог бы никогда не узнать, что значит чувствовать себя желанным, причем желанным партнером. Равным хотя бы в постели, потому что тоже заслуживает внимания и ласки... - Рин потерся щекой о плечо мужчины, давно взявшегося опять за книгу, и понял, что хлопок это не то.
- Замерз?
- Нет... - ему не хватало ощущения жесткого форменного сукна.
- Ужинать пора.
Рин сдавленно хихикнул, стараясь приглушить неприличный звук: с армейской педантичностью, Манфред похоже следил за регулярностью его питания, хотя все последствия голода давно сошли на нет, да и... ну... био... реге... в общем, как он понял, смысл в том, что ахэнн нуждались в меньшем количестве пищи и могли без вреда для себя обходиться без нее дольший период, правда и привычный рацион их несколько отличался.
Следующая мысль уже не уколола: Гэлерон видел и принимал его решение, когда на одну, а то и две - Рин делил свои без того скудные порции между осиротевшей Аэни, которую еще читать учить было рано, или овдовевшей беременной Фэлостэ - ей не скажешь даже грубое, мол, смирись, будут еще дети, Ланиром, раны которого не были опасны, но и никак не затягивались... Лэрн не делал того же, требовать этого никто не мог, не посмел бы и даже не подумал. Но сейчас юноша не мог не спросить себя, почему пусть без любви, но именно этот человек считает нужным тратить свои усилия и время, чтобы заботиться о нем даже в такой малости и утешать.
Как странно уживается в них все это! Звериная жестокость, неприкрытая похоть, узаконенное право силы и власти... нежность, забота - забота зверя о своем логове и паре?
- Я хочу научиться готовить кофе.
Остаток вечера прошел мирно: Рин тихо улыбался, а позднее с готовностью ответил на поцелуи и ласки, неуверенно, но с искренней охотой пытаясь сделать что-нибудь самому. Очевидно, что намерения юноши шли гораздо дальше варки кофе, и чтобы не спугнуть его решимость, Эрдман опять придержал коней, предоставив на откуп проснувшемуся любопытству эльфенка свое тело.
Это был захватывающий опыт, наблюдать за невероятно смущающимся от собственного возбуждения созданием, которое с невинной простотой ребенка пытается сдуть рубец, оставшийся от пули на вылет, увлеченно играет с темным соском, осторожно спускаясь тонкими пальчиками по дорожке волос к животу и ниже, при этом то и дело трогательно заглядывает в лицо с немым вопросом - я правильно делаю? Нравится? Серебристые глаза мягко мерцают, мешая в себе желание и испуг от своей смелости.
- Храбрый мальчик, - Эрдман невольно улыбался, перебирая густые золотые пряди и ободряюще поглаживая гибкую спину или точеные плечи. - Красивый, нежный...
Ты не сокровище, ты действительно невероятное чудо! Таких вообще больше нет - ни среди ваших, ни тем более наших.
Небольшая заминка произошла всего один раз, когда скользя вдоль крепкого тела мужчины все ниже, Рин почти уткнулся губами в налитую кровью головку массивного члена и дернулся в сторону...
Манфред поймал его неловкое движение, на мгновение почувствовав иррациональное необъяснимое желание лично завязать миленьким бантиком яйца каждому из ребят Дженсена. Желательно на шее.
- Не торопись, маленький.
Он пересадил эльфа на себя, чуть придерживая под упругую ягодицу и снова лаская их члены одновременно. Потом аккуратно и точно направлял движения узких прохладных ладоней, выглаживая его шелковистые бедра. Рин вздрагивал от любого жеста, откидывался назад и тут же наклонялся за поцелуем, а кончая, буквально упал на грудь мужчины, засыпав его водопадом волос.
Следующий раунд был в душе. Смывая с них обоих сперму и пот, Эрдман ненавязчиво прижимал к себе юношу так, что тот терся о пах мужчины то чувствительной тонкой кожицей члена, то тугой попкой, постепенно теряясь в ощущениях и возбуждаясь опять. Эрдман лишний раз убедился - ему достался идеальный ведомый: Рин пылко отзывался на каждое самое легкое касание, цепляясь за плечи, тянулся за поцелуями, либо гладил губами то, до чего мог дотянуться, выгибался навстречу, самозабвенно подчиняясь наставляющим его рукам... Полностью открытый, восхитительно непосредственный.
Живой. Губки припухли, потемнели от поцелуев, щеки пылают, глазищи затуманенные, но сияющие...
- Ты так сладко стонешь, маленький! - низко мурлыкнул мужчина, придерживая содрогающегося в оргазме юношу, чтобы тот не упал.