- Звездного имени, - тихо подсказал Рин.
- ... ночь Звездного имени, - продолжил Манфред, - полная волшебства и видений. Необходимый этап взросления. Теперь, что касается тебя, думаю, не надо подчеркивать очевидное, что все пошло совсем не так. Бессмысленно загадывать, как бы было, если бы, и вполне возможно, что ты стал бы таки Говорящим с травами, а зачатки способностей Видящего сошли бы на нет за ненадобностью. Но в новых, стрессовых условиях, из-за постоянного воздействия тем или иным способом - именно они расцвели махровым цветом. Только направлять тебя было некому. Плюс психическая нестабильность, плюс подсознательное их отрицание, а Дар продолжает развиваться. Представь себе плотину на реке, за которой скапливается все больше и больше воды. У всего есть предел прочности. Какой-то сильный волевой импульс, очередной неконтролируемый эмоциональный всплеск, - и "плотину" сорвало.
Мужчина замолчал, потянувшись за сигаретой, и у юноши мелькнула мысль, что в последнем выводе он ошибся - вот у офицера предела прочности точно нет.
- Теперь это будет повторяться? - Рин все-таки нашел в себе силы спросить.
- Да, скорее всего не раз, - уронил Манфред затягиваясь. - Но тебе повезло. Мы наблюдали несколько неправильных инициаций, и происходил либо распад личности и безумие, либо пытаясь защититься, сознание схлопывалось так плотно, что переходило в каталепсию и получалось то, что условно обозначалось "куколкой". Ты же отделался упадком сил.
Юноша криво усмехнулся подобному утешению, хотя существовать в качестве растения, постепенно угасая без души, было бы куда страшнее.
- Не бойся, маленький, - Эрдман снова крепко обнял его, сухие губы коснулись виска. - Эти приступы, просто остаточные всплески. Они не опасны, не будут такими острыми и скоро сойдут на нет, по мере адаптации организма. И давно пора подобрать тебе несколько упражнений для медитации: некоторые народы Терры широко практиковали техники по тренировке концентрации внимания и выработке контроля над течением мыслей и эмоций... Тебе должно подойти и помочь.
- Спасибо, - Рин потерся носом о подбородок мужчины, с наслаждением вдыхая терпкий запах, а рука сама улеглась на плечо.
И довольно вздохнул, когда горячая ладонь поднялась по спине, зарываясь в волосы, чтобы мягко погладить затылок. Он вовсе не думал о занятиях любовью, просто было хорошо, страх рассеялся, и близость твердого тела мужчины успокаивала, придавая ощущение уверенной силы, надежности и защиты. Юноша крепко и безмятежно спал всю ночь, как могут спать только те, кто четко видит перед собой цель и ясно представляет путь к ней.
6. Тайис (истина).
Самый страшный наркотик не имеет химических формул, и зависимость не снимешь, просто очистив кровь. Самый страшный наркотик для человека - власть над другим существом, и тем более власть безграничная. От пригревшего его офицера Рин зависел полностью, абсолютно, так что Манфред мог сделать с ним все, что угодно, причем половину этого "что угодно" юноша даже не поймет, а на оставшуюся половину покорно согласится.
Это, безусловно, тешило самолюбие и успокаивало профессиональную паранойю, а власть может проявляться по-разному...
- Мне нужно в комендатуру. У тебя час, чтобы переодеться, - уронил мужчина.
Чашка с кофе, которую Рин в этот момент ставил перед ним на стол, неловко звякнула. Доверие и проснувшаяся любовь к одному человеку о многом заставили его забыть, - влюбленные глаза от века слепы. Однако признательность нет-нет, да и напоминала, что его счастье, безопасность, относительный покой - это Манфред. На самом же деле его положение в мире людей немногим отличается от положения вещи.
- Это касается меня?
Эрдман пригубил напиток, который мальчишка за пару дней и правда научился готовить виртуозно, непостижимо сочетая стимулирующий эффект с изысканным вкусом, и оценил: и кофе, и вопрос. Трудно сказать, что именно сыграло главную роль, но хотя эльфеныш все так же безудержно радовался жизни вокруг, - этап взросления был очевиден. Вот и сейчас, вместо того чтобы впасть в панику, глядя на него умоляющими испуганными глазищами, Рин просто сел рядом, ожидая ответа.
А значит, решение было верным, и его действительно можно постепенно выводить из изоляции.
- В какой-то степени да, - мужчина дернул губами, обозначая улыбку. - Мой отпуск подходит к концу, но я свободно могу позволить себе взять еще недели 2 из ранее не отбытого. Рапорт утвержден, так что мне нужно только закрыть одно отпускное и забрать другое.
Рин отвернулся, чтобы спрятать взгляд, но было видно, что у него слегка порозовели скулы: Эрдман хочет остаться здесь с ним подольше... И берет с собой в человеческий город: значит уверен, что ему ничего не угрожает, и ахэнн достаточно окреп, чтобы выдержать общество людей. Достаточно разумен, чтобы понять, как себя вести и справиться с этим.
- Спасибо, - юноша обернулся со светлой легкой улыбкой. - Я вас не задержу.
И не разочарую тебя, мэльдо.
Некому было ответить ему как полагается: "Перед звездами и этой землей ныне имя тебе... Путь твой избран, да будет так". Но он сам все-таки смог наконец заключить в нужные слова то, что произошло в ночь шторма: "Я, Рин, избрал Путь Видящего иное Пламя и знаком Пути беру имя Айирэ Геллаис, Кружево звезд".
И все сразу встало на свои места, хотя сколькому ему еще придется учиться даже не владеть, а всего лишь жить со своим Даром, - думать было все-таки страшно... Он назвал себя не просто Видящим, а Видящим иные миры, а ведь это значит отнюдь не на чужое селение издали поглазеть! Понимание того, как тесно переплелись причины, которые объяснял ему Манфред, нынешнее положение и практически неизбежный, единственный выбор, - постепенно проникало в душу.
Как и знание, почему не умер, смог принять свой выбор: его удержали над бездной, удержал возлюбленный, но даже мэлларо его был из другого народа...
"Пусть мое пламя пока только в сердце, но мое сердце в твоих ладонях!
Как поток, питает корни побега, и лоза поднимается по столпу опоры к солнцу, а без нее не дает гроздьев, падает под их тяжестью и гниет, - так и я не смогу оставить тебя и погибну..."
Рин с трудом опомнился. Несколько дыхательных упражнений помогли вернуть ясность рассудку, и он счел это очередным доказательством правоты мужчины. Времени, оставались считанные минуты, он уже слышал неясный и непривычный звук, догадавшись, что это может быть, и что он уже не успевает заплести волосы... Юноша наскоро схватил золотые пряди заколкой почти у самой шеи и сбежал по лестнице вниз, где его должны были ждать.
Глядя на торопливо приближающегося к нему эльфа, Эрдман едва удержался, чтобы не поморщиться в досаде: парадоксально, но факт - человеческая одежда, с которой Рин полностью освоился, лишь еще больше подчеркивала его инаковость, будоражащую, тревожную инность его облика. Самые простые, обычные, классические, неброского цвета рубашка и брюки, легкая курточка - сидели на нем так, что все акценты приходились как раз на едва уловимые отличия во внешности, и эффект получался без преувеличения ошеломительный, тем паче для более впечатлительного, чем офицер СБ, человека, создавая по истине завораживающий образ. Соразмерное изящество сложения, почти воздушная пластика жестов и мягкая грация движений, тонкая ясная чистота черт... А эти огромные глубокие глазищи и поток живого золота по гибкой спине до самых ягодиц?
"Тут и к ушам присматриваться не надо, за километр видно! - Манфред фыркнул, захлопывая за капельку смущенным юношей дверцу машины. - И вот это сияющее чудо использовалось для скотского траха? Уровень макаки, которой все равно, чем колоть орехи: хоть булыжником, хоть урановой трубкой".
Его твердое намерение при случае помочь эволюции с утилизацией отходов обеих рас - даже не стоило упоминания.