Однако, несмотря на все эти заминки, хлопоты и недоразумения, Эрдман был действительно доволен, а мысли его, как ни странно, по-прежнему оставались сосредоточенны на Рине.
Испытание для эльфенка оказалось не совсем незапланированным, но все-таки более суровым, чем рассчитывал мужчина. Вместе с тем, оно стало показательным. Аэрин к концу пути был измучен и измотан едва ли не так же как при их первом знакомстве, но упорно держался. Юноша даже невольно ни разу не пожаловался, старался хотя бы выглядеть спокойным и собранным насколько это вообще для него возможно, успешно сдерживал скачки своего восприятия, лишь иногда, видимо, когда становилось совсем тяжело, бессознательно жался ближе к своему спутнику.
- Молодец, - Эрдман опустился перед сползшим в кресло эльфом, заставляя взглянуть на себя, - ты со всем справился.
Осунувшееся личико тут же расцвело признательной улыбкой, и мужчина усмехнулся тому отклику, который она вызывала. Погладил щеку:
- Не вздумай что-то разбирать, поешь и отдыхай, - на невысказанный вопрос добавил. - Мне надо идти, и вернусь я нескоро.
Аэрин кивнул: теперь начинаются будни. Юноша зябко поежился, услышав писк сработавшего замка, хотя и понимал, что последнее - необходимость. Оставаться взаперти после дней наполненных морским простором и свежим ветром было трудно, но испытывать судьбу лишний раз не хотелось, а Рин уже успел несколько раз убедиться, какую реакцию вызывает среди военных его появление.
Собственно эти пока незначительные инциденты и служили причиной раздражения Манфреда: он бы предпочел, чтобы в этот раз его прогнозы не оправдывались настолько, и мальчишка-ахэнн не был ходячей провокацией на эротические "подвиги" для озабоченных дебилов. Оставалось уповать на то, что куда не нужно, Аэрин не попадет в любом случае, станция все-таки стратегический объект с соответствующим режимом, а до сведения прочих получится убедительно довести, что эльф находится под его покровительством, и делиться своим обер-офицер Манфред привычки не имеет. Тем не менее, даже за эти несколько дней масленые взгляды, исподтишка ощупывающие и оглаживающие тонкую фигурку юноши, выбешивали до состояния ледяной ярости, так что оставалось только посочувствовать тому, на кого первого она наконец прольется.
***
Между тем, проблема требовала решения все настойчивее. То, что обер-офицер Манфред завел себе личного, "комнатного" эльфа, - безусловно, не стало новостью года. Одним ушастым больше, одним меньше, тоже мне, громкое событие! На такое высшие чины смотрят снисходительно, низшие и рядовые - с завистью, довольствуясь остатками "роскоши", сослуживцы - с пониманием. Ну, и с некоторым любопытством, само собой, но не более. Потому что, что может быть любопытного в очередной подстилке и том, чем с ней/ним занимаются? Все так делают.
А вот то, что эльф до сих пор жив, здоров, вполне благополучен, не в лагере, наконец, не в борделе каком, пройдя через десятые руки, а все там же, в каюте герр обер-офицера, по дороге к которой после отпуска - разве что не цвел и благоухал, поедая своего "хозяина" влюбленными глазами... Вот это уже было, мягко скажем, необычно!
Во-первых, ахэнн в плену либо не жили, либо жили очень недолго. Совсем недолго, особенно после такого рода забав с личным составом. До борделей вовсе доходили только единицы: либо уже вовсе невменяемые, либо если кто-то вовремя догадался накачать чем-нибудь психотропным, да при этом еще и не переборщил с дозами... Однако факт, оставался фактом: любовник офицера службы СБ, той самой печально известной бригады "Врихед", причем добровольно(!) - интернированный ахэнн.
Нет, был бы это человек или любой другой из иных, вполне можно было бы найти приемлемое, логичное объяснение. Но это был именно ахэнн, а то, что у этих "эльфов" мозг, видимо, устроен вообще недоступно для логики - тоже факт. И против настолько очевидных фактов, как известно не попрешь.
Однако факт - это всего лишь гвоздь, на который можно повесить какую угодно теорию. Слухи, всевозможные домыслы и обсуждения интимных подробностей его личной жизни - Эрдмана не волновали, в отличие от праздного внимания к Рину непосредственных товарищей по службе, которое могло стать серьезной угрозой для мальчишки. И самое "забавное", что в этот раз именно его увлечения и профессионализм сыграли дурную шутку.
Частично выводы точно отвечали действительности. Герр обер-офицер Манфред в самом деле был способен вскрыть любой мозг, как ножом консервную банку, вытряхнуть содержимое, не отвлекаясь от сигареты, расчленить на составляющие, разобрать на детали, вывернуть на изнанку и сложить заново, как детский двусторонний пазл. Главный вопрос заключался в том - зачем? Он, конечно, личность несколько экспрессивная, но неужели и впрямь только лишь из скуки, в качестве занимательного эксперимента? Не слишком ли много возни, тогда как на человека, делающего что-либо просто так Эрдман Манфред тоже никогда и ничем не походил... Неужто?
Сначала Манфред откровенно развеселился от подобной версии событий: Аэринн и шпионские игры - несовместимы абсолютно! А затем помрачнел.
Ахэнн наконец очнулись от шока первых столкновений, и сопротивление не то чтобы доставляло серьезное беспокойство, но изрядно портило нервы статистикой потерь и материального урона. Пасьянс, разложенный им из данных последних донесений, ясно показывал, что многие ушастые намерены всерьез взяться за оружие, причем не только за свое традиционное, но кое-кто уже не брезгует пользоваться человеческим. Внедрить резидента, а лучше нескольких - становилось насущной необходимостью и заветной мечтой любого безопасника. И Эрдман незамедлительно подал бы рапорт о комиссовании по состоянию здоровья, если бы хоть на секунду позволил себе предположить случайный разговор "за чашечкой кофе" с якобы безмерно скучающим оберстом.
С первой же фразы чутье на опасность взвыло системой аварийного оповещения:
- Герр Манфред, о вас так много говорят в последнее время, - Даренн, как всегда тянул слова так, будто каждое стоило годового жалования.
- Вот как? Не предполагал, что пользуюсь широкой известностью, - Эрдман не счел нужным отвлечься от дежурного планшета.
- Ну, у людей всегда найдется повод для любопытства... - хмыкнул оберст Даренн, - Ваш таинственны й мальчик... Он настолько хорош?
- Не жалуюсь, - снисходительно отозвался Манфред, все же потянувшись за своей чашкой и одновременно закуривая.
- Значит, эксперимент удачно окончен? - тонко поинтересовался старший офицер.
- Только не говорите, что и вы поддались всеобщему порыву! - бросил Манфред снова придвигая к себе отложенный в сторону планшет.
Даренн непринужденно рассмеялся, откидываясь на спинку и тоже закуривая:
- Я бы мог напомнить, что в отношении этого эльфа, вы мне кое-что обещали, но это дурной тон. Так что... я просто интересуюсь успешным опытом коллеги.
- Мне пока нечем хвастаться, - сухо отрезал Манфред, - работы еще много.
- Даже так, - заинтересованно протянул оберст, разглядывая невозмутимого "коллегу" без малейшей доли легкомыслия.
- Я бы сказал, в самом разгаре, - холодно уронил мужчина, последовавшая реакция собеседника только подтвердила самые худшие опасения.
- Настолько перспективен? - Даренн полностью отбросил фривольный тон, и даже встал в задумчивости.
- Дать гарантий я не могу. Пока это только эксперимент, - еще более сухо сообщил Манфред. Окончательное подтверждение истинного смысла беседы не заставило себя ждать.
- Жаль, - откровенно признал оберст Даренн, и тут же снова расцвел понимающей улыбкой. - Зато всегда можно воспользоваться побочными результатами! Честь имею.
Манфред коротко кивнул, отстраненно разглядывая тлеющий кончик сигареты.
Решение принято, хотя не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться сколько и какие именно трудности оно повлечет за собой: как раз те, в виду которых Аэрин и сидел все это время взаперти. Остается надеяться на то, что мальчишка достаточно окреп, чтобы выдержать к себе внимание определенного толка в повышенном объеме, да на зацикленность эльфенка на его влюбленности.