- Надо же, маленький эльф...
Последним, что услышал Рин засыпая, - стал привычный уже низкий резкий щелчок в кабинете. Странные все-таки существа люди! Сначала уничтожили, теперь один вдруг решил позабавиться и подобрал... Не побрезговал. Заботится даже. Зачем? Лэрн бы не стал... юноша свернулся клубочком под теплым одеялом.
По-настоящему в тепле он тоже долго не был, и тело решило само.
Принять решение жить нелегко, еще труднее в него поверить. Но разве у него оставался выбор?
На этот вопрос было ответить куда проще, чем на другой. Потянулась череда однообразных дней. Аэрин довольно быстро полностью поправился после болезни, синяки сошли, да и худоба начала уходить. Отпала надобность в уколах, хотя теперь он трижды в день по-прежнему покорно глотал разноцветные капсулы. Однако он все же был достаточно здоров, проверен относительно "заразы" и даже меток на теле, что оставили бравшие его солдаты, - не осталось. Почему офицер до сих пор не тронул его?
Явно не потому, что брезговал касаться. Наоборот, проверяя жар, мужчина всегда следом перебирал волосы или гладил щеку. Делая уколы, успокаивающе поглаживал запястье, почти нежно втирал мазь в синяки и ссадины, а первое, что юноша чувствовал по утру просыпаясь, - его тяжелую ладонь на плече. Почему же медлит? Чего еще ждет, прежде чем овладеть его телом?
Зачем вообще было забирать к себе, возиться... Как домашнего зверька? Его хозяин не был похож на того, кто нуждается хотя бы в таком обществе... Рин все больше чувствовал себя причудливой вещицей, которую принесли в жилище даже не для удовлетворения насущных потребностей, а так... по случайной прихоти: вдруг пригодится, а пока хоть дом украсит.
- Тебе что-то не понятно? - поинтересовался Манфред, заметив, что эльф так и застыл в одной позе, не перевернув за все время и страницы разговорника.
Он удовлетворенно отметил, что Рин уже не вздрогнул, каменея, когда подошедший мужчина отвел закрывшую его опущенное лицо прядь, а в невероятных серебряных глазищах эльфеныша нет слез.
- Нет, - тихо отозвался юноша. - Я просто задумался.
Прогресс! До сих пор фразу длиннее двух слов довелось услышать только однажды, - на следующий день как парень пришел в сознание, когда он получил свежий комплект постельного белья, сменный комплект одежды и заколку для волос и спросил, можно ли ему сегодня тоже принять душ.
- О чем? - ненавязчиво продолжил разговор Манфред, чтобы закрепить успех.
Рин его не разочаровал:
- О том, для чего я вам, - произнес он, хоть и еще тише.
- А у тебя есть на этот счет какие-то сомнения? - Манфред выгнул бровь, затягивая глубоко в легкие сигаретный дым.
У эльфеныша побелели даже губы, отчего офицер мысленно фыркнул: если бы не видел собственными глазами, что с ушастиком вытворяли на базе, а услышал, то глядя на эту хрупкую фиалочку, решил бы что некий извращенец-мазохист неудачно пошутил, выбрав подобный экстравагантный способ попрощаться с военной службой.
Аэрин все-таки справился с собой и даже смог удивить, продолжив:
- Я думал, как долго это продлится, и что будет потом. Вы вернете меня обратно?
- Ты хотел бы вернуться к своим?
В принципе, вопрос можно было отнести к риторическим, но серебристые глаза аж замерцали от вспышки боли.
- Это невозможно, - одними губами проговорил Рин.
- Видишь, ты сам это сказал.
- Когда спрашивал, я имел в виду - вы вернете меня... солдатам?..
Манфред как раз стряхивал пепел в этот момент и, услышав объяснение эльфеныша, умудрился обжечь пальцы.
- Я похож на сутенера?! - мужчина резко вскинул голову, но оценив выражение лица парня, пришел к решению обойтись без разъяснительной работы, жестко бросив. - Не трясись, выбор у тебя будет.
- Спасибо... - Рин прикрыл глаза, изо всех сил пытаясь сдержать все же подступившие к ним слезы.
Хрустальные дорожки слез на мраморных щеках... Изумительное зрелище! Вначале нежной прохладной кожи касаются только пальцы, отчего скулы немного розовеют. И вот уже губы пробуют на вкус прозрачные ручейки, мягко обнимая ладонями и удерживая его лицо. Кончиком языка поймать со щеки соленую капельку, - и юноша, кажется, даже как дышать забыл... Настолько невинен? Или всего лишь пугает ласка врага?
Накрыть эти сиреневые губы своими, осторожно пощипывая, и очертить их контуры. Эльф не сопротивляется, не отстраняется, ресницы опущены, а губки чуть приоткрыты, и язык мужчины проникает вглубь, лаская небо и сладкий язычок. Пальцы слегка поглаживают острое ушко - они у него очень чувствительные, - и гибкую шею под волосами, плавно спускаются по спине, мастерски убирая напряжение в мышцах, чтобы затем скользнуть под футболку, покружив чуть ниже, над самой ложбинкой меж ягодиц... Эльфеныш выгибается вперед, но добивается только того, что оказывается теснее прижат к офицеру.
- Сладкий... Смотри на меня! - мужчина ненадолго выпускает нежные губы из плена, но тут же снова принимается неторопливо исследовать податливый ротик, одновременно тщательно выглаживая ладонью каждую косточку и ямочку под шелковистой кожей.
...Когда он все-таки остановился Рин смог лишь беспомощно осесть в руках человека, уткнувшись лбом ему в плечо. Что с ним?.. Он задыхался, было немного жарко, в паху потяжелело, а лицо просто пылало! Мужчина продолжал поглаживать ему плечи и лопатки, Рин чувствовал его ровное дыхание на своих волосах и щеке.
- Шшш, маленький, все хорошо... Иди, отдыхай.
Как всегда, Рин подчинился пусть мягкому, но приказу, благодарный за все сразу - за то, что офицер остановился сейчас, за то, что дает ему время привыкнуть к его близости, приучает к себе, а не насилует без оглядки... и за мимолетное ощущение тепла, которое неведомо откуда возникло под его ласками! Контраст между его словами и действиями оглушил юношу настолько, что ноги подгибались, как еще до постели добрался не упав...
Манфред же, оставшись в одиночестве, потянулся к пачке за новой сигаретой. Реакция парнишки на поцелуй была... милой. А этот ошеломленный затуманенный взгляд широко распахнувшихся, потемневших глаз! Очарователен...
В поступке мужчины не было ничего спонтанного. Во-первых, парнишка просто зациклен на мысли, что им станут пользоваться в сексуальном смысле. Этот блок сознания не просто мешает всему остальному, а вовсе не дает пробиться! Учитывая обстоятельства...
Аэрин девственник в психологическом плане. Для девственника вообще - секс явление интригующее, но и несколько пугающее. Тем более, первый гомосексуальный акт в пассивной позиции. И мораль ахэнн не настолько свободна, как человеческая, а подсознание даже не пуританское и, как видно, не таит столько чудовищ и фантазий... Очевидно, что первый половой акт и опыт в принципе, - для Рина стал бы чем-то практически сакральным.
Секс за жратву, ради выживания, да еще с несколькими партнерами, партнерами другого агрессивного вида, захватчиками, - сильнейший удар по психике, а физиология и испытанные болевые ощущения только усилили шок, накладываясь на травматический синдром и комплекс вины. Его личность фактически уничтожена.
Сейчас уже поздно что-либо делать, но чтобы идти дальше, мальчишке необходимо хотя бы принять сексуальную сторону жизни, не воспринимать ее исключительно негативно, подсознательно отторгая.
А самому герр офицеру... Ну, допустим, к чему посещать "девушек" из блока О, или обременять себя связью с сослуживцами любого пола, если в его собственной постели спит красавец-блондин, чистенький, абсолютно здоровый, да еще и настоящий эльф и только в его полном распоряжении?
Воспоминание о поцелуе и захлестнувшая его настоящая буря чувств, эмоций, впечатлений, что последовала за прикосновением губ мужчины - не давала хоть сколько-нибудь сосредоточиться ни на чем другом, как бы упорно ни пытался Аэрин запоминать слова и звуки чужого языка, чтобы выполнить назначенное на день хозяином задание.