Он подумывал выкупить кафе - с тех пор, как Саймон стал работать здесь, оно приобрело большую популярность. Пару раз он все порывался пойти и поговорить с владельцем - но что-то останавливало, будто невидимая рука сжимала запястье, тянула назад. И почему-то казалось, что у того, кому эта рука принадлежит, глаза разного цвета.
Полгода длились долго, но прошли быстро. День сменялся новым днем; все оставалось одинаковым, менялась лишь погода да разговоры о ней, которые тоже вскоре стали абсолютно одинаковыми и совершенно не оставались у Саймона в голове. Спасал лишь родной голос в трубке и тихое: “Я скучаю.”.
Стабильность длилась полгода. В один день что-то сломалось.
***
Саймон больше не выдерживал.
Он курил все больше и больше, его улыбка становилась все более натянутой и искусственной, а работа уже не приносила такой радости, как было всего шесть месяцев назад.
Он знал, что не так. Недоотношения с Маркусом тянули вниз, не давая расправить крылья и наконец вздохнуть полной грудью.
Да, он любил Маркуса, но то, что было между ними сейчас, нельзя назвать отношениями. Лучше отпустить и переболеть, чем жить одними звонками.
Саймон снова стоял на балконе, наблюдая за дымом над головой; на улице уже похолодало, хотя снег еще не выпал - странно для начала декабря.
Он посмотрел на кольцо, чуть поблескивающее на пальце - еще одно напоминание о медленно уходящем счастье.
Саймон снимает кольцо, чуть сжимая в руке.
- Лондонский мост наконец упадет.
Он кидает кольцо куда-то вниз, провожая его взглядом, и снова глубоко затягивается.
Отравленная юность.
Отравленная сигаретами, шеридансом и несбывшимися надеждами.
Раздается стук в дверь, и Саймон вздрагивает от резкого звука, прорезавшего тишину.
Такое уже было когда-то. Такое было шесть месяцев назад, когда Маркус пришел сказать, что он уезжает. Вот только сейчас за дверью вряд ли Маркус, ведь он в Нью-Йорке.
Саймон волновался. Маркус не звонил уже пару дней, и было не понятно, занят ли он или что-то случилось.
Саймон задерживает дыхание, подходя к двери, и сердце почему-то бьется быстрее.
Чуть приоткрывает, чтобы посмотреть, кто стоит за дверью.
Дверь распахивается сама.
Маркус выглядит чуть уставшим, но глаза его все также искрятся рождественскими огнями.
Саймон замирает; тело становится ватным, и он не может пошевелить ни единым мускулом.
Маркус почти не изменился.
Саймон изменился до неузнаваемости.
Один.
Два.
Три.
Его объятия теплые и такие родные, что все эти полгода исчезают, растворяются в небытие; будто снова пахнет весной и цветками белого жасмина.
Поцелуй выходит быстрым и смазанным, отпускать друг друга совершенно не хочется.
- Не оставляй меня снова, Маркус.
Он прижимается еще сильнее, утыкаясь лицом куда-то в шею.
- Я никогда не оставлю тебя одного.
***
Теплые солнечные лучи медленно ползут вверх по простыне, чуть щекоча бледную кожу и заставляя перевернуться на другой бок, стараясь скрыться от лучей и оказываясь в теплых объятиях.
Маркус недовольно жмурится от яркого света, жалея о том, что вчера они не закрыли шторы, и пытается спрятать лицо.
Саймон в его объятиях чуть пошевелился, прижался сильнее, закинув ногу ему на бедро, и уткнулся носом куда-то в плечо.
Вот как выглядит счастье.
Они почти потеряли его - и обрели по новой.
За окном идет снег, и снежинки остаются на стекле, за секунды образовывая узор и тая, стекая каплями по стеклу.
- Саймон, ты ведь уже проснулся.
Саймон глухо смеется, пытаясь вывернуться из объятий, и оставляет на его губах легкий поцелуй.
- Саймон?
- Что?
- Ты поедешь со мной в Нью-Йорк?
Саймон хмурится, закусывает губу, раздумывая.
- Но как же кафе? Мне нравилось там работать.
- Напротив офиса, где я работаю, неделю назад открылось кафе. Ты мог бы работать там, если хочешь.
- Только если ты обещаешь приходить туда каждый день.
Маркус смеется в ответ и прижимает его к себе.
- Обещаю. Так ты согласен?
- Да. Да, я согласен, Маркус.
Комментарий к VI. Open The Door, Please
* Вудворд-Авеню и Адамс-Стрит - реально существующие улицы в Детройте.
========== VII. Jasmine Again ==========
- Полтора года спустя -
- Алиса, где ты спряталась? Мы сдаемся!
- Нет, ищите меня! - отвечает им из-за ближайшего дерева.
Девушка с рыжими волосами подмигивает другой и кивает головой в сторону - мол, ты с этой стороны, а я с другой.
Девушка с дымчатыми глазами кивает в ответ; они тихо подбираются к дереву и почти одновременно прыгают, обнимая девочку с двух сторон и счастливо смеясь.
Девочка улыбается; ее карие глаза светятся; она кидает взгляд куда-то в сторону и тут же вырывается с громким криком.
- Саймон!
Она бежит навстречу, буквально врезаясь в юношу и сразу же обнимая его; тот заливисто смеется, обнимая ее в ответ.
Девушки подходят к ним и кивают в знак приветствия, тепло улыбаясь.
Спустя чуть больше года они снова встретились в Детройте. Там, где все и начиналось.
Девочка уходит куда-то в сторону деревьев, и Саймон берет за руку парня со смуглой кожей, стоящего за ним, тянет его вслед за собой.
- Ну что, ребята, как жизнь? Вы же теперь живете в Нью-Йорке, да?
- У нас все отлично, Норт. Как вы с Карой и Алисой? - отвечает парень с разноцветными глазами, чуть сжимая чужую руку в ответ.
- Знаете, за этот месяц Алиса так изменилась. Когда мы только забрали ее из детского дома, она была невероятно молчаливой. А теперь посмотрите - она махнула рукой куда-то в сторону. - Она счастлива. А в Каре взыграл дух материнства. Теперь она очень скрупулезно обставляет нашу новую квартиру в Канаде.
- И там все так же хорошо в это время года, да? - усмехается Саймон.
- О, нет. Там хорошо всегда. Мы объездили почти весь мир, и теперь надо осесть где-нибудь. Чем вы занимаетесь теперь?
- Знаешь, Маркус у нас теперь первоклассный журналист. Я все жду, когда он напишет обо мне. - Саймон смеется, прижимаясь к нему сильнее.
- А у Саймона теперь свое кафе напротив моего офиса. И он готовит лучший кофе во всей Америке, так что вы в своей Канаде его никогда не попробуете.
- Саймон пришлет его нам по почте. - отвечает Кара, тепло улыбаясь.
Алиса бежит к ним навстречу, сжимая в руках венок с кремовыми цветками.
- Саймон, это тебе! Надень его, пожа-а-алуйста!
Маркус смеется, берет из рук девочки венок и надевает Саймону на голову, целует кончик носа, заставляя покраснеть.
Алиса звонко смеется и хлопает в ладоши; Норт притягивает Кару к себе, целуя куда-то в макушку, и Кара обнимает ее в ответ.
- Ну, кто хочет сладкую вату?
Пахнет весной и цветками белого жасмина; асфальт теплый, сухой и покрыт пылью, которая неприятно оседает на белых кроссовках после каждого шага.
Сердца бьются с частотой девяносто семь ударов в минуту, и где-то в душе распускаются кремовые цветы жасмина.
Юность больше не отравлена сигаретами, шеридансом и несбыточными надеждами, теперь она наполнена смыслом - любовью.