Рыцари достигши до границ Ибрагимова владения нашли пиам Чиновника посланнаго к ним на встречу от Царя и Первосвященника Абдаллина, Калифа Багдадскаго, который извещен о них был от Ибрагима. Абдаллин повелел принимать их везде как друзей царя Персидскаго, возлюбленнаго своего в Магомеде сына. Для пребывания их отведены были в Багдаде огромныя палаты, который от Калифова дворца отделялись только рекою Тигром. В один день, когда Калифу надлежало иметь первосвященническое служение, Рыцари и сопутницы их желая слышать царское поучение, оделись по обыкновению Багдадскому и пошли в великую мечеть.
Церемония началась пляскою Иманов, Сантонов и Моллагов. Сии безчувственные служители сделав множество сметных кривлений, наконец упали от усталости. После того Калиф одетый в лоскут ковра, покрывающаго гроб Пророка, взошел на кафедру и говорил такое поучение, которое уверило Рыцарей, что Государь может быть весьма дурным оратором. По окончании онаго слушатели, с добрым наставлением и благословением вышли из мечети.
Каке тебе кажется сия комедия? спросил Ренод у Гидона. Она для меня жалка, ответствовал последний, но не бывает ли любезный мой Ренод таких комедий в Европе? нет ли у вас также безсмыслицы и самых безразсудных обыкновений? Вопрос твой, ответствовал Ренод, довольно означает Музульманина. Да, это правда, говорил Гидон, естьли того можно назвать Музульманином, кто верит что в Алкоране нашем есть истинны; этому я верю, а протчее оставляю так, как оно есть, и всякому охотно позволяю тому верит и понимать, естьли можно. А что ты думаешь о Магомете, спросил Ренод? Я думаю, что он был человек довольно великой, потому что умел сделаться в своей земле Пророком, а это, как говорят, дело не обыкновенное. Так по этому видно, продолжал с усмешкою Ренод, что ты не очень заботишся целовать священную одежду Пророкова преемника? Конечно так, ответствовал Гидон; но я постараюсь с ним видеться, потому что мы родственники. Княжна Заида, младшая сестра коей матери, находится в числе нижайших супруг Калифовых.
Гидон удостоен приватной аудиенции у Абдаллина. Он приведен был к ступеням трона, на коем и Заида сидела с закрытым лицем близ Калифа. Это была престарелая женщина двадцати шести лет, которая долгое время не удостаивалась и взора Государя своего. Приезд племянника ея был для нее щастливый случай, извлекший ее из толпы и забвения. Гидону позволено было приложиться к подолу Заидиной одежды. Он благодарил Калифа за все милости оказанныя Рыцарям, при чем Абдаллин спрашивал у него: старался ли он неверным спутникам говорить о божественном Алкоране, и хорошо ли расположил их к сему святому закону. Повелитель Правоверных! ответствовал Гидон, мы все различных вер, и естьлибы я стал им проповедовать о своей, они бы также о своей мне толковали; таковые споры разстроили бы нашу дружбу и сделали скучным наше путешесвие. Музульманин! сказал Калиф, разве небесныя упражнения могут наводить скуку! приведи мне своих друзей, я убежду их в истинне или увещанием или силою. Да не оскорбится святость твоя, говорил Гидон, моим представлением! я очень сомневаюсь, что бы истинна могла быть внушена силою. О Слепцы, коих очи никогда не были просвещены светом истинны! возопил Калиф, нерадивые музульмане! не уже ли не знаете вы написаннаго: аще неверный не послушает тебе, вооружись мечем? Не сие ли священное веление дало нам над сими местами владычество? Не оно ли покорило столько народов святому закону Пророка?
Для укрощения Калифовой ревности Гидон представил ему точное изображение Рыцарей, восхвалил геройское их мужество, расказал о их подвигах и дал ему почувствовать, что сии воины покровительствуемые Персидским Государем не удобно могут быть обращены в другую веру. Ну, хорошо, сказал Первосвященник, поелику солнце для них еще не восходило, мы можем надеяться, что оно когда-нибудь просветит их… Напоследок приказал он Заиде поднять покрывало свое. Гидон по печальному и томному виду прекрасной своей тетки удобно понял, что ей сераль не очень нравится, и что сотоваришество рыцарей для нее было бы выгоднее, нежели знакомство с Магометовым преемником.