Девочка хлопнула дверью, а Аркадьевна начала вздыхать:
– Почему я должна горбатиться? С другой стороны – совестно. Другие работают, а я лодырничаю.
Аркадьевна вышла в холл и увидела Наташу. Та намывала окно, а когда заметила соседку, крикнула:
– Чего замерла? Неси воду!
В душевой девочка услышала плач.
– Кто тут? – спросила она. – Отзовись!
Из темного угла вышла Юля и стала кулачками размазывать по лицу слезы.
– Ты чего плачешь? – удивилась Аркадьевна.
– Я мечтаю жить в семье, как ты, – всхлипнула малышка. – Чтобы и у меня были родители. Если бы ты только знала, как мне тут одиноко!
Аркадьевна впервые в жизни задумалась: «Получается, что у меня есть самое важное, о чем только можно мечтать – мама и папа. А у меня что в голове? Наряды, сладости и игрушки! На бабушку обиделась, потому что она заболела и не купила мне куколку». Тут Оленьке стало так горько, что она заревела.
– Перестань, – принялась утешать ее Юля. – Ты самая счастливая девочка на свете! Улыбнись, Аркадьевна.
– От улыбки хмурый день светлей, от улыбки в небе радуга проснется, – вдруг запела девочка.
– Смотри, – закричала Юля, – радуга!
– И тогда наверняка, вдруг запляшут облака, и кузнечик запиликает на скрипке, – продолжила Аркадьевна.
– Гляди, – засмеялась малышка, – танцующие облачка! Кузнечик играет на скрипочке!
– От улыбки солнечной одной, – чуть веселее запела Аркадьевна, – перестанет плакать самый грустный дождик. Сонный лес простится с тишиной и захлопает в зеленые ладоши.
– Ой, не могу, – прыснула смехом Юленька и показала пальчиком в сторону леса.
– От улыбки станет всем теплей, – уже с улыбкой пела девочка, – и слону, и даже маленькой улитке.
Малышка принялась хохотать:
– Слон с улиткой на носу. Не могу! Где это видано?
– Так пускай повсюду на земле, будто лампочки, включаются улыбки!
– Спасибо, – поблагодарила Юля певицу, – у меня теперь очень хорошее настроение.
«У меня тоже», – подумала Аркадьевна и удивилась, – «Оказывается радовать других очень приятное занятие.»
Девочки шли по коридору и переглядывались, ведь всюду включались детские улыбки, будто лампочки. Тут раздался звон, и посыпались битые стекла.
– Что случилось? – вздрогнула Аркадьевна.
– Хулиганы наши озоруют, – вздохнула Юля. – Каждый день чего-нибудь вытворяют.
Шпану изловили и доставили в кабинет директора.
– Бессовестные, – пристыдил их Глеб Жаннович, – зачем вы это сделали?
– Просто так, – заявил мальчишка с фингалом под глазом.
Хулиганы начали смеяться, а самый упитанный спросил:
– Пикник скоро? Есть охота!
– И «фанты» глотнуть, – прошепелявил мальчишка без верхних зубов.
– Музычку послушать, – промямлил тощенький.
– Долой с глаз моих! – закричал директор. – Нахалы.
Завхоз запер хулиганов на чердаке и ушел, а те забрались по лестнице на крышу и уселись смотреть праздник.
Деревья в саду были украшены разноцветными ленточками, и звучала живая музыка. Глеб Жаннович играл на баяне, Жорж Глафирович на дудочке, а Изольда Татьяновна на гитаре. Семен Октябринович нанизывал сосиски на шампура, жарил их на мангале и раздавал детям.
– Налетай, – весело выкрикивал он.
– «Фанту» берите, – смеялась Раиса Василисовна и разливала по стаканам оранжевую газировку.
– Весело тут у вас, – сказала Аркадьевна.
– Спой нам, ласточка, – попросил директор. – Окажи милость.
Девочка кивнула и запела:
– Хорошо бродить по свету с карамелькой за щекой, а еще одну для друга взять в кармашке про запас. Потому что, потому что всех нужнее и дороже, всех доверчивей и строже в этом мире доброта.
Дети внимательно слушали, поскольку никто и никогда не пел раньше песенок в приюте.
– Хорошо бродить по улице с теплым кроликом за пазухой, принимая как награду сердца маленького стук, – красивым голосом выводила мелодию Аркадьевна, а потом почувствовала под кофточкой теплый пушистый комочек, вытащила его и подняла высоко над головой.
– Кролик! – раздался удивленный возглас.
Девочка посадила длинноухого в траву и запела дальше:
– Хорошо бродить по городу с белым голубем в цилиндре, с красным шариком на ниточке, и с улыбкой до ушей.
На голове девочке, каким-то чудом, оказался цилиндр. Она его сняла, и оттуда выпорхнул белый голубь, а вслед за ним полетел на небо и красный шарик.
– Ах, – раздался восхищенный вздох, а потом грянули аплодисменты.
Хулиганы с крыши смотрели представление и злились.
– Веселуха! – возмутился парень по кличке Толстый.