Тем временем наступила ночь, и стало прохладно. Спасенные дрожали от холода в мокрой одежде и прижимались друг к другу, чтобы согреться.
– Их бы в сухое переодеть, – посетовал завхоз. – Да где взять?
Аркадьевна кивнула и спела первое, что пришло ей на ум:
– Ой, полна, полна моя коробушка. Есть и ситец, и парча.
– Неплохо, – засмеялся Семен Октябринович, вытаскивая из корзины цветастый ситец и золотую парчу.
– Всем снять мокрую одежду! – скомандовал старший полицейский. – Обернуться в сухую ткань!
– Валенки, валенки, – продолжала напевать девочка. – Эх, не подшиты стареньки.
– И такие сойдут! – улыбнулся завхоз. – Лишь бы ноги в тепле были.
Все надели рваные валенки взамен мокрых кроссовок и дрожать стали поменьше.
– Плечи бы еще укрыть чем теплым, – поёжился Жорж Глафирович, обернутый в веселенький ситец с ромашками и васильками.
Аркадьевна задумалась и вдруг затянула, как Зыкина:
– Оренбургский пуховый платок.
И тотчас плечи спасенных укрыли, невесть откуда взявшиеся, пуховые платки.
– Эх, костра не хватает, – тихо сказала Изольда Татьяновна. – Мокрую одежду и обувь надо бы просушить.
– Мой костёр в тумане светит, искры гаснут на лету, – в ответ затянула Аркадьевна.
– И чайку бы, – мечтательно протянул молодой полицейский.
– У самовара я и моя Маша, вприкуску чай пить будем до утра!
Тут же на поляне появился кипящий самовар и молодая девица, которая назвалась Марией и принялась разливать чай.
– Конфетки-бараночки, словно лебеди, саночки, – напевала Аркадьевна.
– Чудеса! – воскликнули хором дети, когда на их головы просыпался конфетный дождь.
– Невероятно! – хохотал Жорж Глафирович, потряхивая связкой баранок на шее, как бусами.
Отряд вскоре уснул, а тигры разлеглись вокруг, согревая их своим теплом и охраняя.
Как только забрезжил рассвет, пожилой полицейский скомандовал:
– В путь!
Аркадьевна вскарабкалась на тигра-Драчуна, усадив позади себя Наташу и Юлю. Мальчишки вскарабкались на Доходягу, воспитатели на Беззубого, а полицейские на Толстого. И такая вот странная процессия направилась в приют, где их возвращения ждали с нетерпением.
Клара Леопольдовна, как только завидела отряд, дунула в свисток, и тигры снова стали обычными детьми.
– Все целы? – спросила судья.
– Так точно, – доложил пожилой полицейский.
– Хулиганов незамедлительно доставить в кабинет директора, – объявила женщина и скрылась в здании приюта.
Провинившиеся повесили носы и, вздыхая, поплелись в сопровождении полицейских на «разбор полетов».
Судья сидела за директорским столом и «листала» планшет. Тут она громко свистнула и объявила:
– Выслушаем мнение нападающего.
Глеб Жаннович встал и с укором, глядя на подопечных, сказал:
– Неслыханное дело! Девочку похитили.
Судья дунула в свисток и показала хулиганам желтую карточку.
– Кухню обчистили, – возмутилась Раиса Василисовна. – У своих же товарищей украли еду!
– На чердаке выломали дверь и сбежали, – добавил Семен Октябринович.
Клара Леопольдовна вздохнула и подняла вторую желтую карточку.
– Теперь выслушаем защитника, – сказала она.
Но никто не встал на защиту мальчишек – повар и завхоз лишь сердито покачали головами.
– Неужели нечего сказать в защиту обвиняемых? – удивилась Клара Леопольдовна.
– Есть, – ответила Аркадьевна. – Они доставили отряд спасенных в приют! А ночью охраняли в лесу спящих и согревали своим теплом. Вот!
Судья, еле сдерживая улыбку, сказала:
– Получается, что благодарить надо тигров. Проказники тут и ни при чем.
– Так ведь тигры ненастоящие, – вступилась за ребят девочка. – А превращенные!
Клара Леопольдовна теребила в руках красную карточку, но Аркадьевна, видя ее сомнения, с жаром воскликнула:
– Дайте им шанс! Они обязательно исправятся.
– Хорошо, – ответила судья. – Я назначаю хулиганам исправительные работы. С этой минуты они поступают в распоряжение завхоза и повара.
– И это правильно, – смахнул капельки пота со лба Глеб Жаннович. – Труд – лучшее лекарство!
Завхоз и повар исполняли указание судьи с рвением, загружая провинившихся работой с утра до ночи. Теперь шпане было не до проделок, поскольку им приходилось много трудиться. Ребята копались в саду и помогали повару на кухне под строгим надзором директора.
Дни тянулись, как ленивые черепахи, а Аркадьевна все больше и больше скучала по дому. В приюте были каникулы, поэтому дети отдыхали, развлекаясь на полную катушку: играли и гуляли в саду среди миллиона неувядающих роз.