— Матерь божья, если ты еще раз это повторишь, — взорвался он, — то я за себя не ручаюсь.
На этот раз Эва вышла из оцепенения.
— Тебе надо переодеться. Идем наверх.
— Вертолеты не летают в такую погоду, — яростно проскрипел зубами Зак, поднимаясь за ней по лестнице. — Все рейсы были задержаны. А здесь нет даже света! Ты знаешь, сколько времени я барабанил в дверь?
Эва распахнула дверь в ванную, торжественно включила действующий светильник.
— Горячей воды, правда, нет, но все остальное работает, — ободряюще сказала она.
— Нет горячей воды?! — Зак был буквально сражен этим заявлением.
Эва мягко подтолкнула его через порог и закрыла дверь. Через несколько минут она была уже полностью одета. Захватив с собой фонарик, она вышла из дома.
Непогода разгулялась вовсю, небо было черным как деготь. Изрытая канавами аллея представляла опасность для человека, решившего прогуляться по ней в темноте. Автомобиль Зака отказал посредине огромной лужи. К счастью, Зак не запер машину. Эва пробралась к ней, нашла кожаный чемодан и двинулась обратно. До дома было добрых полмили, но дождь хлестал уже не так сильно, и ветер постепенно стихал. Да и в душе у нее царила весна и цвели незабудки.
Зак приехал! Несмотря на все трудности! Она не ждала его так скоро и конечно, не представляла, что он появится ночью, мокрый и грязный, совсем непохожий на обычно безупречного мистера Сфаэлоса. Придя в себя после первоначального шока, Эва едва не расхохоталась, но опасно было веселиться, когда Зак дошел до точки кипения. Холодный душ и без того был явным издевательством. Как жаль, что она не рискнула включить калорифер, так и не разобравшись в его устройстве.
Увидев, что ванная пуста, Эва протолкнула чемодан в дверь спальни, не заглядывая внутрь.
— Я сделаю тебе кофе, — бодро пообещала она и поспешно удалилась. На кухне она тщательно ополоснула стакан, из которого сама пила вечером, и пожалела, что так некстати проявила бережливость, покупая себе продукты. Она могла угостить мужа разве что печеньем, стаканом растворимого кофе и бутербродами с банановой пастой — смехотворная еда для мужчины со здоровым аппетитом.
— Не нужно было ходить к машине, но все равно спасибо. Я это оценил.
Эва обернулась. В дверях стоял Зак, одетый в черный пушистый свитер и элегантные светлые брюки. Выглядел он просто потрясающе.
— Это самое меньшее, чем я могла помочь.
— Твой Хевелинг — настоящая дыра! И он мне послан в наказание за то, что я не послушался своих инстинктов! Ведь я понимал, что делал, — обреченно произнес он, оглядывая громадную неуютную кухню и передергивая плечами.
— Кофе… — Эва поставила стакан на длинный исцарапанный стол. — Боюсь, что бутерброды с банановой пастой — это все, что я могу тебе предложить.
Но Зак не двинулся с места и мрачно уставился на нее.
— Может, прежде объяснишь, какого черта тебе все это было нужно.
Эва смешалась и залилась краской.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось столько вытерпеть, добираясь сюда…
Дав выход гневу, Зак заговорил холодно и спокойно:
— Давай по существу.
— Я не думала, что ты приедешь сегодня.
— Я и не собирался, — подтвердил Зак. — Рассудок советовал мне оставить тебя здесь вариться в собственном соку.
— Но ты так не сделал…
— Нет, это злость пригнала меня сюда вместе с непогодой, кроме того, я беспокоился, не случилось ли нечто такое, о чем я не знал, какое-нибудь загадочное событие, которое чудесным образом объяснит твое поведение. — Зак смерил ее тяжелым взглядом. — Но если у тебя нет в запасе никакого чуда, я немедленно вызываю машину и возвращаюсь в город.
— Вот видишь! Ты начинаешь все снова! — воскликнула Эва. — Ты угрожаешь мне, ты это делаешь постоянно.
— Я тебе не угрожаю, — сердито возразил Зак.
— Ты сам этого не сознаешь, это вошло у тебя в привычку. — Глаза ее горели, лицо побледнело. — Если я тебя чем-то раздражаю, ты отгораживаешься от меня стеной, пугаешь тем, что наш брак — временное явление. Ты накладываешь запрет на обсуждение неприятных для тебя вопросов…
— Какая чушь! — решительно прервал ее Зак.
От напряжения у Эвы даже заболели мышцы спины и шеи.
— Нет, это не чушь…
— Боже, — мерцающие глаза хлестнули по ней возмущенным взглядом. — Ты прислала мне телеграмму, что бросаешь меня. Ты вытащила меня с важных переговоров, и только для того, чтобы загадывать детские загадки?!
— Я хотела, чтобы ты понял, что такое эмоциональный шантаж, — честно призналась Эва. — Ты без конца пользуешься им по отношению ко мне. Но я тоже не люблю, когда играют на моих нервах. И мне не нравится, что ты заставляешь меня бояться говорить о вещах, важных для меня. Я не люблю, когда меня обвиняют и при этом лишают права защищаться!
Внезапно его сверкающий взгляд уподобился стреле, попавшей точно в яблочко.
— Так все это ты проделала потому только, что я не захотел обсуждать с тобой вопрос о твоей беременности?!
Эва вздрогнула, но тут же вскинула подбородок и сжала кулаки, чувствуя, что начинает терять контроль над собой.
— Надо быть сумасшедшей, чтобы иметь от тебя ребенка, Зак! Вне всякого сомнения, ты бросил бы меня с малышом и мне пришлось бы воспитывать его одной. Можешь мне поверить, ни одна разумная женщина не станет рожать, если в семье шаткие отношения, а партнер ясно заявляет о своем нежелании…
— Наши отношения не шаткие, и я тебе не партнер, а муж, — педантичным тоном вставил Зак, и это еще больше распалило ее.
— И кроме того, я не потерплю, чтобы мне все время напоминали о бывшем женихе или сравнивали с Абигайль! — воскликнула она в бешенстве, уже не владея собой.
— Но ты хотела ребенка от него, — холодно произнес Зак.
— То было совсем другое!
— Это и так ясно.
Эва на мгновение зажмурилась и медленно перевела дыхание. Разговор шел совсем не так, как она себе представляла.
— У нас с Троем были совсем другие отношения. Мы были скорее друзьями, чем возлюбленными. Мы имели общие интересы, стремления, цели. Наши взгляды на многое совпадали.
— Как трогательно!
— Я только пытаюсь объяснить, что желание иметь детей тоже было общим. — Эва немного помолчала, собираясь с мыслями. — Наше будущее было распланировано до мелочей, и отсюда возникало чувство уверенности. Может, мы слишком самонадеянно вообразили, что очень подходим друг другу. Я чересчур увлеклась устройством гнездышка и не заметила бы даже, будь у Троя целых шесть Абигайль на стороне.
— Ты любила его, — хрипло пробормотал Зак.
Эва в раздумье опустила голову. Любила ли она Троя? Она могла с уверенностью сказать, что была к нему очень привязана, но Трой никогда не смог бы вот так разрывать на части ее сердце. В ее чувстве к нему не было ни головокружительных взлетов и падений, ни щемящего душу страха или божественного восторга. Два одиноких человека встретились и предложили друг другу поддержку, понимание и назвали это, за неимением другого слова, любовью.
— Не так, как мне казалось раньше, — сдержанно признала Эва, ее лицо стало печальным. — Три года назад Трой ухаживал за Абигайль, но тогда он не интересовал ее.
— Тогда он не был твоим женихом.
— Дело не в этом. — Эве не хотелось быть несправедливой к кузине. — Тогда всем казалось, что профессия модели вознесет ее на самый верх. Абигайль общалась с массой знаменитых людей, много путешествовала. И ей был всего двадцать один год. Дядя и тетя страшно избаловали ее и, кроме того, внушили ей, что она должна получить от жизни все блага земные. Они ждали, что она станет супермоделью и выйдет замуж за… — на ее губах появилась невеселая улыбка, — за кого-нибудь вроде тебя. Вряд ли ей стоит ставить в вину, что она не замечала тогда Троя.
— Какое невиданное великодушие! — Зак не сводил с нее пристального взгляда.
— Нет, я не могу им похвастаться. Признаюсь, я втайне радовалась, когда стало ясно, что ее карьера складывается не слишком удачно. Абби всегда удавалось наживать массу врагов. В прошлом году она влезла в долги, и ей пришлось продать свою квартиру. Ее родители решили, что она поселится вместе со мной. Когда я вспоминаю то время, то догадываюсь, что ей пришлось нелегко. И если раньше Трой не оставлял ее в покое, то теперь за глаза ругал ее. Я не придавала этому значения, но мне следовало понять, что это было не что иное, как…