Ки смотрела в сияющее лицо Джени. Крестьянская девочка из сказки, нежданно-негаданно оказавшаяся принцессой. Надобно было видеть ту улыбку, с которой она оглядела рыбаков, прятавшихся по темным углам от ее вновь обретенной наставницы. Ее взгляд задержался на Колли… Немота, помешавшая ему когда-то насмехаться над ней, ныне не дала ему попросить Джени остаться.
— Поторопись, дитя, — сказала Рибеке, и Джени со смехом отвернулась от Колли и побежала к двери.
— Джени!.. Поехали с нами! Останься человеком!.. — кое-как выдавал из себя Вандиен.
В ответ гулко бухнула дверь, захлопнувшаяся за спиной девушки.
Рибеке оглянулась и пристально на него посмотрела. Было видно: она обратила внимание на них с Ки и на то, что эти двое держались особняком, поодаль от деревенских.
— Вот уж не думала, что встречусь с тобой здесь, Ки, — заметила она. — Впрочем, вы, ромни, если чем и славитесь, так это упрямством. Похоже, если когда-нибудь что-то и научит тебя уважать Заклинательниц Ветров, это будет нечто уже совершенно особое. Такое, чего ты до конца своих дней не сможешь забыть… — Ледяной, оценивающий взгляд обратился на Вандиена, и Ки содрогнулась. Однако Рибеке улыбнулась: — Вы двое держитесь, как большие друзья. Этот мужчина готов всячески противиться мне. Дай ему волю, он не только сундук у меня отберет, но и Джени в придачу. А знает ли он, Ки, что ты мне кое-чем обязана? Разве не намекала ему Киллиан, что ты путешествовала в моей тени и лишь по моему благоволению?.. Видно, упрямство вещь заразная: если кто долго трется с ромни, и сам делается таким же. Знай же, Вандиен, что однажды я предпочла оставить ей жизнь. Я не сторонница смертоубийств, но в тот раз мне поистине трудно было сдержаться. Все же я позволила ей вернуться к тебе живой. Кое-кто говорит, будто я тем самым ущемила свои собственные интересы. Я так не считаю. Другое дело, я вызвала недовольство некоторых весьма могущественных сил. Теперь, завладев сундуком, я могла бы использовать его в качестве оправдания. Я могла бы убедить кое-кого, что не зря оставила Ки жизнь. Тем более что наверняка найдутся Мастерицы Ветров, которые усмотрят в моем поведении преступное небрежение. Они скажут, что я отпустила Ки безо всякой выгоды для нас. Возможно, они даже попытаются исправить положение…
— Вандиен не имеет к моим долгам никакого отношения! — яростно крикнула Ки. — Требуй с меня что хочешь за спасение жизни, но не…
— У тебя нет ничего такого, что могло бы мне пригодиться, — невозмутимо ответила Заклинательница. — Что же до Вандиена, то не ему со мной торговаться. Как я уже говорила, я всеми силами стараюсь избегать смертоубийств. Поэтому Вандиен может либо рассказывать впоследствии о том, как заключил полюбовную сделку с Заклинательницей Ветров, либо попробовать не допустить меня к сундуку — и умереть.
Вандиен хрипло расхохотался. Все глаза обратились к нему, и он сказал:
— Да забирай ты на здоровье свой ящик! Коль скоро мне не собираются здесь за него заплатить, так почему бы мне его тебе не отдать?.. Только не как плату за жизнь Ки, — иначе нам обоим как-то трудновато будет с этим жить. Давай договоримся иначе: я просто возвращаю сундук его первоначальным владельцам, как это и следует честному человеку.
— Не требуя никакой награды?.. — сухо осведомилась Рибеке. В голосе ее, однако, слышалось подлинное изумление.
Вандиен торжественно расшаркался в знак согласия.
— Тогда, — сказала Рибеке, — я уберу с моей собственности твоих упряжных зверей.
Она обошла живой шар кругом, хмурясь и внимательно приглядываясь к скильям. На деревенский народ она обращала не больше внимания, чем на какую-нибудь стайку любопытных пичуг. Обойдя скилий в третий раз, Рибеке отступила немного назад и принялась растирать узенькие ладони. Мгновение предельного сосредоточения, щелчок пальцами — и с рук Заклинательницы сорвалась короткая молния. Сундук начал светиться, почти моментально сделавшись из тускло-багрового слепяще-белым, потом, столь же стремительно, — вновь тускло-багровым.
…Скильи даже не пошевелились.
— Моя излишняя мягкость меня однажды погубит, — с некоторым замешательством пробормотала Рибеке. Сложив руки, она вытянула их перед собой. Опять ударила молния, на сей раз более длительная. Сундук трижды вспыхнул и трижды погас. Рибеке опустила руки и, не находя слов, смотрела на скилий, которые, ничего не замечая, по-прежнему плотно обвивали сундук. Рибеке бросила на Вандиена извиняющийся взгляд и снова начала воздевать руки… Но в это время напружиненные тела скилий обмякли одно за другим. Животные постепенно сползли на пол, причем так, словно в них вовсе не было костей. Большие глаза открывались и моргали, показывая, что скильи были живехоньки. Вот только лежали они в таких позах, каких им еще ни разу не доводилось принимать. Вот из одной пасти высунулся длинный упругий язык, облизал рыльце и не торопясь спрятался. Скильи не выглядели ни оглушенными, ни даже потрясенными, — наоборот, они казались очень даже довольными.