Ки посмотрела на Вандиена и выдавила:
— У меня есть и личная причина. Говорят, он способен убрать шрам с лица моего друга…
— Ложь, — непререкаемым тоном заявила Рибеке. — Он претендовал на большее, нежели мог в действительности. — Странная улыбка заставила дрогнуть огромный рот. — Я вынуждена отказать тебе в твоей просьбе, Ки. Но я не забуду, как ты стерла руну земляной магии, которую он начертал.
— И я не забуду, — упрямо выдавила Ки. — Дважды я дала тебе возможность отомстить, не замарав рук кровью.
— И это я помню, — холодно ответствовала Рибеке. — Я отказываю тебе в твоей просьбе. А теперь ступай, возчица-ромни, и ни слова более, пока я не забыла, что собиралась сдерживать ветер, пока твой фургон не окажется в безопасности. Эти уж мне ромни!.. Они уже и с Заклинательницами торгуются! Дай им палец, всю руку откусят. Есть ли еще под небом такой упрямый народ?.. Иди же, и да пребудет с тобой не скажу чтобы моя благосклонность — просто безгневное напутствие. Ступай, зная, что я помню все происшедшее между нами. Но — ни слова!..
— Уже ушли, — вмешался Вандиен, легонько встряхивая Ки и предупреждая ее взглядом. Все же он не смог удержаться и добавил: — Что ж, всего вам хорошего, добрые рыбаки! Я, правда, так и не научился жонглировать, но, надеюсь, в нынешний праздник вы славно поразвлеклись…
Нагнувшись, он ухватил за задние лапы одну из блаженно разомлевших скилий. Ки безнадежно вздохнула и взялась за передние лапы. Вдвоем они кое-как выволокли животное из двери и затащили в кузов фургона. Снаружи уже начинал буйствовать ветер — предвестник небывалого шторма, обещанного Рибеке. Вандиен и Ки, торопясь, грузили скилий в фургон. Когда они выносили последнюю, Саша вдруг нарушила молчание.
— До свидания, Ки! — прозвенел ее голосок. Она посмотрела в нечеловеческое лицо Рибеке, потом снова на Ки: — Даже когда я стану совсем-совсем Заклинательницей и сильно переменюсь, ты всегда узнаешь меня вот по этому ромнийскому шарфику! Я тебя никогда не забуду!
— Во имя Луны!.. — ахнула Ки. Девчушка весело махала ей ярким платком, прощаясь.
— Лучше не думай ни о чем, — посоветовал Вандиен, затаскивая скилью в фургон.
— Вперед! — стоя в дверях, властно приказала Рибеке, и серые рванулись с места, не дав Ки с Вандиеном толком усесться.
— Как жалко, что ему придется остаться со шрамом, — задумчиво проговорила Джени, глядя, как ночная темнота поглощает фургон. — Он был так добр к нам…
Рибеке подняла руку, и ветер мгновенно усилился. Синие одеяния Заклинательницы клубились и развевались. Она посмотрела на Джени, и безгубая улыбка разрезала лицо пополам.
— Мне следовало бы стыдиться своего мягкосердечия… — пробормотала она, глядя на дорогу, взбиравшуюся вверх по склону утеса. Потом обернулась к Джени и посмотрела на нее, как на любимого ребенка, которому решительно невозможно ни в чем отказать. — Пусть потерпит еще годик-другой, — сказала она. — Пусть как следует удивится тому, какие живительные силы вдруг обнаружились в его теле…
— Спасибо тебе, — прошептала Джени.
— Вперед, Дреш, — приказала Рибеке, словно и не услышав ее слов благодарности. Колдун двинулся вперед на сведенных судорогой ногах, перемещавшихся отнюдь не по его воле. Его лицо корчилось в немом крике, но даже и закричать ему уже не было дано.
Они вышли, и ветер так бухнул дверью за их спинами, что вся гостиница содрогнулась.
22
Порывистый ветер бился в дощатые стены кабинки, слегка покачивая фургон. Ки лежала с открытыми глазами, вслушиваясь в шорохи и скрипы. Серый утренний свет понемногу пробивался сквозь щелочку ставней. Кое-как выпутавшись из мятых одеял и меховых покрывал, Ки рискованно свесилась через край спальной лавки и выглянула в маленькое окошечко. Громадные серые тяжеловозы стояли, подставив необъятные крупы ветру, который развевал их густые хвосты и длинные гривы. Здесь, в пологих холмах, было полным-полно сладкой сочной травы, и кони мирно паслись, не обращая особого внимания на бурю.
— Между прочим, уже утро, — сказала Ки, заползая обратно под одеяло и устраиваясь поуютнее.
— Ну так и что с того? — пробурчал Вандиен.
— А то, что у нас ни гроша и полон фургон беременных скилий…