Барбара не спала.
От вспыхнувшего с тихим щелчком верхнего света она заморгала и посмотрела на Синди. Та, в свою очередь, убедилась, что все под контролем и пленница никуда не развязалась. На этом безмолвное обоюдное созерцание закончилось. Синди подошла к кровати, а затем, внезапно осмелев, села на край и сложила руки на коленях.
Последовал краткий миг, когда ребенок и девушка, пленительница и пленница встретились взглядами и внимательно посмотрели друг на друга. Затем Синди спросила:
– Не спишь?
Кивок – «Да».
– Хочешь поговорить?
Какое-то время Барбара никак не реагировала. Она не могла пожать плечами, но вскоре качнула головой, словно говоря «мне все равно».
Этот жест показался Синди усталым, и ей вдруг стало жалко Барбару. И тем не менее ее проблема была важнее.
– Будешь тихо себя вести, если я вытащу у тебя кляп изо рта?
Усталый кивок – «Буду».
Синди провела рукой по голове и, подхватив прядь своих коротких волос, принялась чувственно накручивать на палец. Затем улыбнулась:
– Ты позволишь мне снова его вставить, когда мы закончим говорить?
«Да-да». Кивок, еще кивок.
Какое-то время Синди колебалась, чувствуя себя одновременно робкой и дерзкой, праведной и непослушной. Потом она склонилась над Барбарой.
– Хорошо, поверни немного голову…
Положив свои маленькие пальчики на щеку Барбары, она сумела поддеть ногтями скотч и потянуть. Она видела, как это делали старшие дети, но до сего момента не осознавала, насколько липкая эта лента и насколько крепко она держит кожу. Тем не менее она продолжала тянуть, и липкий ремешок начал мало-помалу отходить, пока не оторвался полностью.
– Ммм… – Барбара вытолкнула изо рта часть махровой тряпки, выполнявшей роль кляпа.
Синди испытала некоторое отвращение – это было похоже на какую-то непристойную, неизвестную детям физиологическую функцию, – и все же изящно наклонилась, вытащила тряпку и положила на ночной столик. Барбара облизнула губы.
– Ты в порядке?
– Нет. У меня все затекло и болит, – Барбара попыталась немного пошевелиться и, очевидно, не смогла. – Просто развяжи меня.
– Прости… – произнесла Синди с искренним сожалением в голосе.
Минуту они смотрели друг на друга.
– Есть хочу. – сказала Барбара скучающим тоном, поскольку детей данная проблема никогда не волновала. – И пить.
– Все съедобное мы уже съели. Завтра Дайана пойдет за покупками, но я могу сделать тебе бутерброд с арахисовым маслом и налить кока-колы.
Барбара вздохнула.
– Сделать?
– Давай.
Синди встала и подошла к двери. Там она чопорно повернулась и спросила:
– Хочешь желе с арахисовым маслом?
– Да. Что угодно.
На кухне Синди аккуратно и с чувством собственной важности принялась выполнять обещание. Осознание того, что взрослые не будут убирать за ней, постепенно прививало ей чувство собственности. В данную минуту Синди была хозяйкой дома и смотрительницей пленницы. А это очень важная роль. Сделав бутерброд, она убрала хлеб, желе, арахисовое масло и нож, затем вытерла крошки. Налила кока-колу в стакан с трубочкой и поставила все на маленький поднос, которым ее мать пользовалась, когда кто-то заболевал и должен был есть в постели. Вернувшись в комнату Барбары, она даже немного возгордилась собой.
Пришлось потрудиться, чтобы освободить место для подноса и настроить свет. Наконец Синди спросила:
– Что хочешь сначала, бутерброд или кока-колу?
Барбара с жадностью попила, а затем стала есть, чуть медленнее. Синди кормила ее, как маленького ребенка. Получилось довольно аккуратно – ничего не накрошили и не пролили. Когда они закончили, Синди отнесла поднос обратно на кухню, но там забыла о своей аккуратности. Просто бросила поднос на кухонную стойку и побежала обратно в комнату Барбары. Как же весело! По крайней мере, это уже что-то. Было бы веселее, если б они вместо этого просто сидели, скрестив ноги, на кровати и болтали как настоящие подруги или сестры, а не так, как сейчас.
– Неужели так больно быть все время связанным? – Синди осторожно села на край кровати.
– Да.
– Я так и думала, – Синди нахмурилась, словно укрепившись в каком-то своем подозрении, которое ее мучило. – Мне тоже было больно, – сказала она, – раньше.
– Тебе?
– Когда мы играли в эту игру. Я редко участвовала, но иногда меня отпускали с ними.
– Куда?
– В лес, в домик прислуги, куда угодно, где они хотели играть в Пленника.
– Они проделывали это и с тобой? Ты, наверное, была совсем маленькой.
– Ага, – согласилась Синди. – Но через это проходили все по очереди, это было частью игры.