– Ну, когда вчера я увидел костер, здесь было тихо. Будто все спали. Что, если сегодня вечером он проголодается и придет сюда посмотреть, чего бы украсть? Что, если он подойдет к двери или заглянет в окно? Нас всего двое. Мы одни.
Синди, понимая, что ее это тоже касается, еще не проявляла тревоги, но уже начала размышлять о подобном развитии событий. С женской грацией она взяла стебелек колючещетинника, и осторожно проверила его остроту подушечкой пальца.
Тишина.
– Поймите, я не могу стрелять в него. Правда не могу. – Бобби перестал рисовать и поднял глаза. – Если выстрелить здесь ночью из ружья, все в округе сбегутся.
– Нет, не сбегутся.
– Будут задавать вопросы, – согласилась с Бобби Дайана. Сидя немного в стороне на своем полотенце, она с женским изяществом отрывала лепестки у рудбекии: Любит – не любит. Невозможно было представить, чтобы Дайана в качестве аккомпанемента использовала именно эту детскую приговорку. Даже если в голове у нее крутились какие-то другие мысли, она ни с кем ими не делилась.
– Заприте все двери.
– Ну да, делов-то, – сказал Бобби.
– Жаль, что мы не можем его пристрелить, – Джон проигнорировал его сарказм, – хотя бы сделать пару выстрелов над его головой в темноте. Он бы испугался.
Все захихикали. Они представили себе свист пули – который они узнали благодаря телевизору, – шуршание отстреленных с дерева веток, внезапную беготню ночных зверей вокруг лагеря. Наверняка этого будет достаточно, чтобы заставить любого неугомонного странствующего Сборщика покинуть свой временный дом и бежать сквозь ночь, вопя о пощаде. Картина бегства их забавляла. Они без конца придумывали для Сборщика новые несчастья – как он падает в болото, застревает в колючках, наступает на змею и т. д., – которые сопровождали бы его побег.
– А потом он попадает под машину! – В смехе Синди чувствовалось искреннее веселье.
– Ага, только этого не произойдет. – Один лишь Бобби оставался угрюмым.
– Да, – сказала Дайана. – Держите включенным весь свет, какой только можно. Здесь никто этого не заметит.
– Всю ночь?
– Если потребуется.
– Жаль, что не вам придется сидеть здесь, – сказал Бобби. Он окинул взглядом всю группу. – Наедине с ней.
– Со мной? – обиженно спросила Синди.
– Нет. С ней.
– А-а, – согласно кивнула она.
Разговор оборвался. У реки все казалось таким безмятежным, что вся их нынешняя ситуация по отношению к внешнему миру представлялась какой-то нереальной. Сегодня вечером они все вкусно поели и (за исключением Бобби и Синди) купались в родительской любви и одобрении. Трудно – почти невозможно – было осознать, что теперь это была их действительность, а домашняя жизнь уже не имела значения. Они сами этого захотели.
Наконец Джон произнес:
– Рядом с тем местом, где у него костер, протекает ручей…
– И что?
– Не знаю, я просто предполагаю… – Джон задумчиво подпер подбородок рукой. – Может, если б я подплыл туда на своей лодке, то смог бы присматривать за ним. Хотя бы какое-то время.
– И какой в этом смысл? – спросил Бобби.
– Может, чтобы напугать его! – Синди все еще чувствовала запах крови.
– Ага. – Бобби удивленно посмотрел на младшую сестру. – Если б ты запустил в него сзади пару больших камней, это дало бы ему пищу для размышлений.
Теперь настала очередь Джона задуматься об подстерегающей его опасности. Он нахмурился. Он прекрасно понимал, что темнота, насекомые, плеск воды, шелест кустов, треск сухих листьев и веток могли выдать любого, кто пробирается через лес.
– Да, наверное.
– Это может разозлить его, – задумчиво произнесла Дайана.
– Или он погонится за ним до самого дома, – согласился Бобби.
– Не-е-е…
– Вот если бы…
– Что?
– Вот если бы был способ обвинить во всем его, – сказала Дайана. (Не любит.)
– Обвинить в чем?
– Ну… во всем, что мы с ней сделали, – голос Дайаны казался каким-то отстраненным.
– С Барбарой?
– Угу.
– Не получится.
– Я лишь сказала, если бы, – Дайана отбросила оголенный цветок в сторону и сорвала другой. – Вот и все.
– Это нам не поможет. – Бобби, для которого собственные проблемы по-прежнему были на первом месте, вздохнул.
– Может быть, ничего и не случится.
– Ага. Может быть.
– Я понял, – Джон перевернулся на спину и сел, стряхивая песок с груди.
– Что?
– А что, если мы возьмем ружья и отправимся туда прямо сейчас?
– Зачем?
– Ну, – Джон был разочарован непониманием, – если он там, напугаем его немного. Если его там нет, побезобразничаем там слегка, дадим понять, что кто-то там побывал и узнал о нем.