– Сейчас?
– Ну, некоторым из нас скоро нужно будет идти по домам…
Бобби задумчиво поджал губы. Было ясно, что он не испытывает большого энтузиазма по поводу этого плана.
– В любом случае, если Сборщика там не будет, тебе немного полегчает, не так ли?
– Ага. Если его там не будет.
– Даже если и будет.
Бобби взял горсть песка и бросил перед собой.
– Э-э-эй, он не испугается кучки детей вроде нас. Ты же знаешь, мы не станем стрелять в него. Даже если захотим.
– Он этого не знает.
– Конечно же знает. Скорее всего, он просто отберет у нас ружья, и что тогда?
– Он ни за что не сможет забрать мое ружье. – Джон внезапно встал.
– Оно не твое.
– Ну, то, которым я пользуюсь.
– Если пойдете, вам следует взять с собой Пола, – мягко предложила Дайана.
– Пола?
– Он умеет стрелять. Они с нашим отцом ходили на охоту. Ему нравится стрелять.
– Ага. По кроликам.
Вслед за Джоном на ноги поднялся Бобби, а затем девочки. Они медленно пошли по дорожке к дому, окликая Пола.
Р
ано утром они сняли Барбару с балки, на которой она висела почти в бессознательном состоянии – голова опущена вниз, колени согнуты, пятки прижаты к полу, хотя так было еще больнее. Она рухнула как мертвая, сперва коснувшись цемента коленями, будто хотела помолиться, затем лбом, плечом и бедрами. Руки от отсутствия притока крови потеряли цвет. Барбара почти не двигалась, лишь отвернула лицо от бетона и не доставляла им хлопот. По настоянию Джона они привязали ее – лицом вверх – к пыльной скамейке для пикника. Именно здесь Пол и обнаружил ее, когда подошла его очередь сторожить.
Он ждал этого момента почти весь день, но был разочарован. Последние события отняли у нее слишком много сил, и она так и не оправилась. Лежала, будто спящая или в коме. Почти не реагировала на его ощупывания и пытки – некоторые из них были довольно экзотическими для маленького мальчика, – лишь дергала головой или хмурилась. Его будто не существовало, и это бесило его. Он лихорадочно перебирал в голове способы вернуть власть над Барбарой. Жадно осматривал различные инструменты, находящиеся в подвале, пока ноги у него не подкосились и в сгибах коленей не выступил пот. Когда другие дети спустились вниз сменить его, он все еще полуслепо блуждал в своем воображаемом мире. Моргая, подергиваясь и дрожа, он последовал за Джоном и Бобби наверх, почувствовал, как в руки ему вложили винтовку и как в его карман упала горсть холодных патронов.
На западе начало темнеть, но не из-за наступающего вечера, а из-за ежедневных попыток неба вызвать дождь. Солнце, висящее все еще высоко, стало тускнеть за коричневато-медной дымкой из переносимой по воздуху пыли и влаги, и в слабом свете медленно вскипали огромные грозовые тучи, простирающиеся на тысячи футов. Пока мальчики шли по частной дороге через лес, стало заметно прохладнее.
Теперь, уже зная дорогу, они гораздо быстрее добрались до лагеря. Но на этот раз шли, шумя и блефуя, в надежде, что Сборщик скорее убежит до их появления, чем будет бросаться на их (бесполезные) ружья. Повезло им или нет, но лагерь они нашли по-прежнему пустым. Они были довольны и недовольны этим одновременно.
– Что ж… Думаю, на этом все.
– Ага, – сказал Бобби.
– Ладно, нам пора домой.
– Знаю. – Расстроенный, Бобби повернулся и пошел обратно к дороге.
Один лишь Пол ничего не сказал. Он шел вслепую в конце процессии, будто все еще пребывая в своем «подвальном» трансе.
7
Снова сверкали молнии и гремел гром, но дождь так и не пошел. Он хотел пойти, Джон знал это. Ночной воздух был тяжелым от влаги и жары, и просто не мог подняться вверх. Между тем гром оставался приглушенным и сумбурным – гремел везде и сразу, – а молния была мягкой и рассеянной, а не резкой и щелкающей, как полагалось.
Отплыв от своего дома на некоторое расстояние вверх по Оук-Крик, Джон стоял босиком в своей лодке. Хватался за нависающие ветки и подтягивался вперед, лишь когда грохотал гром. Молния, пусть и рассеянная, подсвечивала ему путь.
Из воды выпрыгнула рыба, и Джон замер.
Он обернулся и молча подал знак рукой – люди в другом сампане тоже остановились. Здесь, в дельте Меконга, находиться одному было жутковато. Такой всплеск может вызвать рыба, камень, брошенный, чтобы спровоцировать огонь и заставить стрелка выдать свою позицию, или плывущий вьетконговец. Какое-то время Джон оставался неподвижным: его работа заключалась в том, чтобы найти врага, вступить с ним в жесткий контакт, а затем удерживать его. Утром он вызовет поддержку с воздуха, а потом последует прочесывание местности. Он наслаждался этой мыслью – возможно, они используют напалм. Во время очередной тусклой вспышки молнии Джон оглянулся, и ему показалось, что он увидел остальную часть своего патруля – безликих, напуганных ничтожеств в форме (он определенно наблюдал войну с командного поста). Он презирал их, ведь они хотели жить, а не убивать. А раз они хотели одного, то должны были делать и другое. Он жестом приказал им следовать за ним. Молния – пауза – двигаемся дальше.