В качестве одного из своих ритуалов они выезжали после ужина на пересечение государственной автострады и внутриштатной дороги, пролегавшей поблизости. Приобретение мороженого вписывалось в картину лета – оно снимало монотонность и дарило забавное, пасторальное чувство приключения.
Дайане, когда она ездила с ними (что часто было ниже ее достоинства), разрешалось вести машину до внутриштатной дороги и оттуда возвращаться домой. Через два года ощущение новизны и привилегии сошло на нет. Она была хорошим водителем, быстро училась и, как правило, хорошо соображала, даже яркий свет фар в темное время суток не мешал ей.
Однако сегодня вечером она не могла сосредоточиться на своей маленькой невинной поездке. Увидев ее за рулем, вы бы обратили внимание на ее слишком напряженный внешний вид. Она резко объезжала объекты, которые даже не находились рядом с дорогой, крутила руль, когда его не нужно было крутить, и нервно тормозила за несколько ярдов до знака «стоп». Еще позже, под жгучим мерцающим бело-голубым неоном придорожной забегаловки, она рассеянно заказывала мороженое и так же рассеянно облизывала его своим изящным язычком. Смотрела на автостраду и, казалось, изучала медленную, ленивую зарницу, подсвечивавшую силуэты деревьев, растущих через дорогу.
Она уже не знала, действительно ли к ней перешло лидерство в Свободной Пятерке. Джон, в конце концов, был крупнее и сильнее. Но что к ней точно перешло, так это самое тяжелое – ответственность. Она видела это по их глазам. Какое бы решение они ни приняли, именно ей придется отдавать приказы и определять общие цели. Ей и никому другому. Никому другому это не под силу, если, конечно, они хотят каким-то образом довести дело Барбары до конца, не отпустив ее и не понеся за это наказания.
Дайана испытывала от этого и удовлетворение, и негодование. Удовлетворение – за чувство свободы, которое она ощущала, а негодование – из-за того, что это позволяло ей понять детей. Малыши всегда знали, что в трудную минуту они сдадутся, заплачут или вроде того. Их надежность и храбрость были лишь видимостью, которая рассеется, едва на горизонте появятся взрослые. Конечно, никто не говорил об этом вслух, но Дайана была уверена, что именно это и произойдет, причем очень скоро, если она ничего не придумает. Возможно, завтра вечером в это время Барбара уже будет свободна. Они могут освободить ее прямо сейчас. И Джон, даже Джон. Теперь, когда он уже мутил с девушкой (Дайане было неприятно смотреть на это, но ей было интересно, как это происходит между мужчиной и женщиной), он тоже стал ненадежным. Возможно, даже сдрейфит первым. Об этом Дайана размышляла, пока ехала с невозмутимым видом в машине со своей семьей.
Все усложнялось. Резко возросла опасность того, что кто-то вмешается и разоблачит их, что Барбара сбежит и что у них сдадут нервы. Им уже довольно долго везло. Конечно же, Дайана не смотрела на это аналитически, но удивление их успехами и явное предчувствие того, что их ждут перемены, не шло у нее из головы. Страх перед концом игры – страх каждого из них – лег на ее плечи. И у нее была еще одна проблема – Пол.
Даже в повседневной жизни он был неуравновешенным, непредсказуемым, взрывным, темпераментным и непостоянным. Будучи много лет вынужденной нянькой для своего брата, Дайана отчасти научилась его контролировать. Мать принимала транквилизаторы и снотворное практически на повседневной основе. И Дайана уже долгое время пичкала младшего брата то капсулами, то таблетками. С возрастом она становилась смелее, и Пол принимал все это без каких-либо улучшений для себя. Наркотики будто тут же сгорали в этом хрупком, страдающем спазмами ребенке. А с тех пор, как началась эта история с Барбарой, ему стало еще хуже. Он стонал во сне, кричал и просыпался в слезах, и она уже боялась, что он может все выболтать. Зажатая между ответственностью перед Свободной Пятеркой, иссякающим запасом материнских транквилизаторов и гиперактивностью Пола, она постоянно кормила его обещаниями и предположениями о том, что может произойти, а когда ничего не получалось, крала очередную таблетку и скармливала ему. (Даже Бобби перерыл вещи доктора Адамса в поисках таблеток, которые могли бы помочь, но ничего полезного найти не удалось.) Сейчас Пол держался лишь за слабую надежду, которую дала ему Дайана, – выход из игры, который будет очень веселым, веселым именно для него.