Возможно, он спускался сюда, чтобы освободить ее, а потом не смог заставить себя сделать это. Возможно, в Свободной Пятерке у нее все-таки оставался союзник. Сегодня он определенно вел себя совсем по-другому.
Но как с ним быть? Если она не может поговорить с ним (он больше не вытащит у нее кляп изо рта – она сама виновата) или соблазнить его, как она пыталась сделать с Джоном, то как ей удастся убедить его отпустить ее? Притвориться больной? Постоянно стонать?
Размышляя об этом, она почти уже заснула – голова упала на грудь, в глазах все начало расплываться, – как вдруг чуть ли не рядом с ее ухом раздался крик Синди. Девочка куда-то указывала рукой и что-то кричала Барбаре, будто им грозила какая-то опасность. Барбара испуганно потянула за свои веревки и попыталась встать, но потом дремота развеялась, и она осознала свое истинное положение. Послушно повернув голову вправо – насколько это было возможно, – она посмотрела туда, куда был направлен указательный палец Синди. Девочка показывала на окно? Если так, то там виднелся лишь темный квадрат.
Барбара была и напугана, и озадачена одновременно. В следующий момент Синди рванула из подвала, стуча сандалиями по бетонным ступеням, ее крики оглашали лестничный проем.
8
На следующее утро Свободная Пятерка собралась поздно. Стояла жара. Это был самый жаркий день предосенней засухи. Когда Джон, Дайана и Пол вышли из-за деревьев, растущих вдоль Оук-Крик, лица у них блестели от пота. Кожу покрывала пыль – она лежала на каждом листочке и сосновой иголке. Вырвавшись из-под палящего предполуденного неба, они пересекли поле, миновали огород и в тишине поднялись к заднему крыльцу дома Адамсов. Бобби и Синди, почти не спавшие, с красными глазами, ждали их.
– Извините, что опоздали, – сказал Джон.
– Ночью Джону пришлось оставить свою лодку у ручья.
– Он видел Сборщика.
– Разговаривал с ним…
– Утром нам пришлось идти вверх по ручью и забирать лодку, – сказала Дайана.
Бобби и Синди переглянулись.
– А еще он был здесь ночью, – ощетинилась Синди.
– Кто, Сборщик?
– Я его видела.
– Синди говорит, что ночью видела, как кто-то заглядывал в окно подвала, – сказал Бобби. – Она разбудила меня, и я осмотрелся, но ничего не увидел.
– Ты перепугался до смерти!
– А вот и нет.
– А вот и да. – Синди твердо стояла на своем. – Ты перепугался, как и я.
– В какое окно он заглядывал? – спросила Дайана.
– Не знаю, – ответил Бобби. – Может, во все, если он был здесь. Синди показалось, что она что-то видела, когда стояла на страже.
– Он видел ее?
– Барбару? Кто его знает?
– Где она сейчас?
– Все еще привязана к столбу. Упала в обморок. Мне пришлось дать ей сесть.
– Что еще?
– Ничего. Мы включили везде свет, но так ничего и не произошло. Никто ничего не сделал. Пока, по крайней мере.
Какое-то время дети стояли молча. Они были серьезными не по годам. Джон вытер рукой со лба пот.
– Думаю, нам нужно провести собрание.
Во встречах Свободной Пятерки присутствовала определенная церемониальность. Возможно, это было вызвано такими мелочами, как жаркая погода, неослабевающая тяга к сладкому, привычка или подсознательное подражание взрослым, но в этом был ритуал. Дайана открыла холодильник и достала лед – он высыпался из автоматического ледогенератора, который был вечно полон. Джон и другие дети достали прохладительные напитки и стаканы и поставили их на кухонную стойку. Затем, как презираемые ими взрослые, сами налили себе напитки: один – колу, другой – апельсиновый сок, третий – имбирный эль. После этого они прошли в гостиную и чинно сели.
Только Синди оставалась самой собой. Она уселась за пианино и с полной, хотя и временной концентрацией начала свою мучительную атаку на «Веселого крестьянина» – тум, тум, бум, бум, тум, тум, (ошибка), бум, бум (все заново).
– Эй, перестань, – сказал Джон.
– Вы же еще не начали, – Синди была обижена, что ею командуют у нее дома.
– Нет, уже начали. Так что перестань.
Синди в знак протеста забарабанила руками по клавишам, но затем остановилась.
Все члены Пятерки молча смотрели друг на друга.
– Э-э, – сказал Джон, – думаю, нам нужно кое-что решить.
– По поводу? – спросил Бобби.
– По поводу всего. – Он огляделся, но не получил поддержки. – Ну,– начал он опять, – ваши предки возвращаются через три дня. Это первое. А Сборщик, который нас застукал, это второе. Я видел его вчера вечером, разговаривал с ним, вроде как. Он здоровый дядька. Если у него возникнет идея прийти сюда, мы не сможем его остановить, если только не убьем его. И, конечно же, у нас есть она.