Синди вернулась под навес.
– Что происходит?
– Ничего, – ответила Дайана, успокаивая и ее и себя. – Все хорошо. Залезай.
Четверо детей поехали в заднем отсеке фургона, рядом с Барбарой, а Дайана села за руль.
Вставив ключ в замок зажигания, она нажала на педаль газа, как делала это на семейном «Шевроле», повернула ключ и завела мотор. Автомобиль ожил: вспыхнули и погасли фары, заурчал кондиционер. Можно было ехать.
– Она в порядке?
– Поторопись, – сказал Джон. – Дождь…
С жестким выражением лица, как у человека, сдающего экзамен по вождению, Дайана включила заднюю передачу, отпустила ручной тормоз, нажала на педаль газа и тронулась с места. Машина выехала на подъездную дорожку, пару раз качнулась, а затем свернула на тропинку, ведущую к домику прислуги. Здесь Дайана остановилась.
– Я не смогу проехать к дому, как думала. Тропинка слишком узкая. Будет заметно.
– Давайте отнесем ее.
– Перетащим.
– Да как угодно, только, ради бога, пойдемте уже. – Джон снова посмотрел вверх.
– А если нас кто-нибудь увидит?
– Кто здесь нас увидит?
– Сейчас уже слишком поздно.
Все выгрузились из машины.
Барбара почти пришла в себя и слышала их разговор. Казалось, она все поняла. Ее глаза говорили, что ей известно, для чего она здесь.
– Пожалуйста… – простонала она. Голос у нее был измученный, протяжный, умоляющий.
– Заткните ей рот, – подойдя, сказала Дайана. – Быстрее.
Барбаре снова вложили кляп. Это было несложно; она не сопротивлялась. Новая тряпка заменила старую, свежий скотч заклеил губы.
– Может, пусть идет сама?
– Нет.
Вздох. Всеобщим усилием они вытащили ее на опущенный задний борт и усадили. Затем впятером схватили ее за руки и потащили по тропинке к домику прислуги. Ее босые пятки оставляли за собой две параллельные дорожки.
У двери в здание ее перекинули через обломанный и прогнивший порог в крохотный серый коридор и уронили. Хотя была еще середина дня, с запада надвигались тучи, и солнце преждевременно исчезало в темно-синей дымке. В доме было непривычно темно для этого времени суток и, как ни странно, прохладно.
– Куда?
– Наверх, – твердо сказал Бобби.
– О боже, нет.
– Внизу в окна все видно. Послушай, Джон, ты сам мог бы залезть в любое из них, если б захотел. И ты знаешь это.
Джон молчал.
– Если мне придется сторожить ее, я хочу, чтобы она находилась наверху. Тогда остается следить только за лестницей.
– Тебе не обязательно сидеть здесь всю ночь в одиночестве.
– Если ты хочешь покараулить ее, то…
Джон ссутулился, но характер его противления изменился. Упрямство сменилось неохотным сомнением, а затем согласием.
– Бобби прав, – сказала Дайана. Она устала, как и все остальные.
– Ага. Ладно.
Не говоря больше ни слова, они снова взяли Барбару за руки и стали поднимать по крутой скрипучей лестнице на второй этаж. Она все еще сопротивлялась, но уже не так активно. Тем не менее, по пути им пришлось останавливаться, чтобы перевести дух. Добравшись до вершины лестницы, они были готовы свалиться с ног.
– В какую комнату?
– Думаю, в любую, – сказал Джон.
– Нет, – возразил Бобби. – Вот в эту.
Все посмотрели на него.
– Гроза идет с той стороны, – вздохнул он. – Эта комната будет самой сухой.
Несмотря на дневное время суток, становилось довольно темно. Верхние комнаты заливал медно-красный свет. На чердаке скреблись какие-то мелкие животные – крысы или белки.
– Ладно.
Теперь, когда работа была почти выполнена, члены Свободной Пятерки подняли Барбару и потащили с новой силой (а та, поняв, что проиграла, будто обмякла). Они отнесли ее в самую защищенную часть юго-восточной комнаты и почему-то почти бережно положили на пол. Сделано. Дети с облегчением выпрямились.
– Нужно отогнать машину обратно к дому и протереть ее.
– Внутри тоже.
– Нарвите травы и сотрите следы, – сказала Дайана.
– И подметите тропинку!
– Можем оставить это на завтра. Мы же еще вернемся, – сказал Бобби.
– Что насчет нее?
– Она не сможет сбежать, – хихикнула Синди.
Это казалось достаточно очевидным. Барбара лежала, упираясь плечами и грудью в потрескавшийся, некогда покрытый линолеумом пол, зад приподнят, ноги согнуты в коленях. Она была довольно плотно обмотана веревкой, но дети все равно не были уверены, что она не попытается сбежать. Теперь, когда она знала об их планах, они не могли рисковать.
– Возможно… – Бобби нахмурился.