— Боюсь до смерти. Чувство такое, будто меня вырвало в церкви.
— И Господь Бог тебе этого не простит, так, что ли?
— Он меня никогда не прощает.
Керк отхлебнул пива.
— Твой парень не Господь Бог. Он Люцифер. А его жилище — ад на земле. Лучше застрелиться, чем вернуться к нему.
— Понимаю, — кивнул Уилли-Боб, закрыв глаза.
— А сам к этому склоняешься, верно?
— Верно.
— Давай снимем тебе комнату на ночь. Побудь наедине с собой — может, тогда…
— Наберусь храбрости?
— Черт возьми, кто я такой, чтобы тебе советовать?
— Господи, мне как раз нужен совет. Да, номер в гостинице — было бы неплохо. Только у меня денег нет…
— Думаю, такой расход мне по карману, — сказал Керк.
Он завел машину, и Уилли-Боб попросил:
— По дороге в гостиницу — если, конечно, это не слишком большой крюк — нельзя ли нам проехать мимо твоего дома, просто чтобы я посмотрел…
— На что там смотреть?
— Снаружи, естественно, — на дом, где ты живешь с семьей, — ты ведь женат, правда? Хочется увидеть что-нибудь основательное, надежное. Только проедем мимо — и все, можно?
— Ну, не знаю, — растерялся Керк.
— Можно? — повторил Уилли-Боб.
Они покружили по Голливуду. Керк спросил:
— Ты где-нибудь работаешь? Ясно: нигде. Завтра привезу тебе объявления о вакансиях, чтобы ты мог встать на ноги и разобраться в себе. Давно ты живешь — если можно так выразиться — с этим негодяем?
— Уже год. Лучший год моей жизни. Целый год. Кошмар всей моей жизни.
— Из крайности в крайность. Мне знакомо такое чувство.
У одноэтажного белого особняка, где жил Керк, они снизили скорость. Одно из окон светилось мягким абрикосовым светом. Даже на Керка повеяло теплом, и он едва не остановился.
— Твое окошко? — спросил Уилли-Боб. — Выглядит изумительно.
— Нормально.
— Боже, как ты добр. Почему я не могу успокоиться и принять твою помощь? Что со мной делается? — простонал Уилли-Боб и пустил слезу.
Протянув ему бумажный носовой платок, Керк неожиданно для себя наклонился и поцеловал его в лоб. На заплаканном лице Уилли-Боба мгновенно высохли слезы и отразилось изумление.
Керк отпрянул:
— Извини. Не обижайся!
Посмеявшись, они развернулись и поехали назад, в Голливуд, где нашли скромную гостиницу.
Керк вышел из машины.
— Нет, садись за руль, — попросил Уилли-Боб.
— Чем здесь плохо?
— Ты же понимаешь, я не смогу тут остаться.
Керк выжидал. После долгого молчания Уилли-Боб спросил:
— У тебя было много женщин?
— Сколько-то было.
— Неудивительно. Ты хорош собой. И отзывчив. У тебя счастливый брак? Отзывчивость помогает в супружеской жизни?
— У меня все нормально, — ответил Керк. — Немного скучаю по тем временам, когда у нас все только начиналось.
— Эх, мне бы научиться скучать по нему, а потом выбросить его из головы. Меня такая тоска пробирает — до самого нутра.
— Все пройдет, только надо постараться.
— Нет. — Уилли-Боб покачал головой. — Такое не проходит.
Больше говорить было не о чем.
Керк сел в машину и некоторое время смотрел, как его хрупкий юный знакомец осушает слезы.
— Куда ехать?
— Я покажу.
Вставив ключ в зажигание, Керк помедлил.
— Гостиница — вот она. Твой последний шанс начать новую жизнь. Время пошло. Девять, восемь, семь…
Взгляд Керка упал на банку с остатками пива, которую все еще держал в руке Уилли-Боб. Тот негромко хмыкнул.
— Презренный червяк сыт и пьян.
Скомкав жестянку, он выбросил ее в окно.
— Мусор, как и я сам. Ну что, поехали?
— Явился!
В конце бульвара Санта-Моника они остановились у заведения под вывеской «Голубой попугай». В дверях, то ли снаружи, то ли внутри, стоял парень в невидимом плаще и невидимой маске. Сейчас маска наполовину сползла, искривив ему губы и замутив глаза, но он лишь сложил руки на груди и нетерпеливо притопывал ногой.
Когда машина притормозила у тротуара, он разглядел пассажира и всем телом подался вперед. Маска тут же вернулась на прежнее место, спина распрямилась, руки стиснули торс, подбородок дернулся вверх, а глаза полыхнули огнем.
Керк выключил двигатель.
— Это твое окончательное решение?
— Да, — потупился Уилли-Боб, сжав руки коленями.
— Ты ведь знаешь, что будет дальше, правда? На неделю попадешь в ад, а если я не заблуждаюсь насчет этого типа, то на месяц.
— Знаю. — Уилли-Боб смиренно кивнул.
— И все равно собираешься к нему вернуться?