Пойдем спать
Пойдем спать
Вчера ночью госпожа Кавамура Ханако увидела в поместье призрак покойного чтимого супруга Кавамура Такеши. Весть об этом пронеслась по городку быстрей пожара засушливым летом, и уже через семь часов соседки вовсю обсуждали у меня дома необычайное событие за чашкой ароматного чая. И госпожа Шизуя, и госпожа Ояма наперебой описывали в красках призрака, и с каждым их словом дух умершего господина Кавамуры приобретал все новые черты, которые, думаю, госпожа Кавамура никогда не сможет припомнить. Особенно в красочности повествования преуспела госпожа Шизуя.
В конце каждой фразы обе рассказчицы многозначительно охали и косились на меня, ожидая, что же я скажу об этой занимательной истории. Но не дело жене торговца обсуждать вдову наместника. Впрочем, посмей я все же высказать вслух свои мысли о высокородной госпоже Кавамура Ханако-сан, то соседки мои услышали бы, что досточтимая госпожа видит лик ками в плывущих по небу облаках и танец богини в языках пламени. Но я была той, кто я есть, поэтому не проронила ни единого слова, лишь тонко улыбнулась одними только уголками губ, спрятав насмешку под ресницами так надежно, что заметил бы ее только почтенный супруг мой, Сейдзи-сан. Но муж сегодня должен был вернуться только поздно вечером, поэтому никто так и не открыл, насколько же неприлично и недостойно мое отношение к благородной вдове и ее удивительным рассказам.
- Вы представляете, он всю ночь ходил по дому и беспрестанно звал госпожу! - воскликнула госпожа Шизуя с таким видом, будто лично видела призрак покойного так же ясно, как любую из нас. Впрочем, госпожа Шизуя часто видела то, чего не замечали другие, причем в мельчайших подробностях. Так однажды она узрела дочку аптекаря Сакуру в неприличном виде с одним из самураев, что служили наместнику. Для девушки все могло закончиться печально, ведь ее совсем недавно обручили с молодым человеком из достойной семьи, но - слава духам предков - Сакуру в то же самое время видело в совершенно другом месте достаточно людей, чтобы никто не помыслил о бедной девушке дурного. Без страха за свое доброе имя с госпожой Шизуя могли общаться разве что госпожа Ояма и я. Госпожа Ояма была близкой подругой свекрови госпожи Шизуя и с легкостью испортила бы жизнь местной сплетнице, а про меня в нашем городе уже ходило достаточно слухов, чтобы я не боялась новых, а любящие позлословить зря люди не решались лишний раз поминать мое имя.
- Какой ужас! - поддакнула соседке госпожа Ояма, всплеснув руками. - А вы что думаете обо всем этом, госпожа Нимура?
- Даже и не знаю, что сказать, - пожала плечами я, продолжая невозмутимо пить чай.
Меня вовсе не волновали ночные видения Кавамура Ханако-сан, тем более, она слишком часто пересказывала мне их лично, желая услышать совет и прося погадать в очередной раз.
Женщины одновременно вздохнули, не скрывая разочарования. Они явно надеялись, что я скажу им что-то занимательное по поводу госпожи Кавамура....
А все дело в том, что меня в округе считают сильной колдуньей, и в этом есть немалая вина моего мужа.
Мой чтимый супруг Нимура Сейдзи не мог похвастаться древностью рода, однако же предки его были людьми достойными и успели скопить приличное состояние, которое Сейдзи-сан с присущими ему трудолюбием и упорством приумножил, причем настолько, что мог бы посвататься к девушке из благородной семьи. Этого все и ждали, гадая, какая невеста войдет хозяйкой в богатый дом, принеся мужу почет и удачное родство. Однако в родной город из одной из своих поездок Сейдзи-сан вернулся со мной, безродной сиротой. Все мое приданое составляла лишь красота, да и та, как говорили злые языки, была не столь велика, чтобы жениться. Почтенные свекор и свекровь, увидев меня в первый раз, напустились на мужа с упреками и твердили, что раз уж смазливая девчонка так ему приглянулась, то пусть берет меня наложницей, а в жены возьмет другую. Но супруг стоял на своем, не боясь родительского гнева. С тех пор и пошли слухи, будто я опоила его, приворожила, поэтому ни на кого не смотрит больше, не берет наложниц в дом и не ходит в веселый квартал.
- Но разве это все не ужасно? - продолжила говорить госпожа Шизуя. - Должно быть бедного господина наместника на самом деле убили... И душа его теперь не может обрести покоя... Может быть... Может быть его убила сама госпожа?
Досточтимый наместник умер в возрасте пятидесяти девяти лет от старости в окружении скорбящих домочадцев, в чем могли поклясться местный лекарь и я, которую вызывали взглянуть, не является ли причиной болезни злой дух. Но единственным злым духом, которого я углядела, оказался преклонный возраст. Представить же, что госпожа Кавамура убила глубоко почитаемого супруга можно было или перебрав саке, или же обладая таким богатым воображением как у госпожи Шизуя.