Чем чаще мы прислушиваемся к голосу своего мудрого проводника, тем легче нам становится работать со своими негативными состояниями, видя их насквозь, и даже смеяться над бессмысленной тщетой их нелепого спектакля. Постепенно мы начинаем всё быстрее и быстрее освобождаться от мрачных чувств и эмоций, господствовавших прежде в нашей жизни, и эта способность - величайшее из чудес...
Так вместо грубых и обрывочных сплетен, которыми нас всю жизнь кормит эго, мы будем всё лучше и лучше слышать в своём уме ясные советы учений, вдохновляющие, наставляющие и направляющие нас на каждом шагу. Чем больше мы прислушиваемся к ним, тем больше получаем мудрых наставлений. Слушая голос своего добродетельного проводника, своей различающей осознанности, и обрекая эго на молчание, мы вскоре почувствуем в себе благодатное присутствие радостной мудрости, которая, собственно, и составляет наше существо. В нас начинается новая жизнь, совершенно непохожая на ту, в которой мы фигурировали в образе своего эго. И в момент смерти мы уже будем знать, научившись этому за время жизни, как контролировать мысли и чувства, которые в противном случае становятся мучительной реальностью в стадиях умирания...
Когда же наше беспамятство в отношении своей истинной личности начнёт излечиваться, мы окончательно поймём, что наше цепляние за "я", - коренная причина всего нашего страдания. Мы поймём, сколько вреда причинило это цепляние нам самим и окружающим, и осознаём, что самая благородная и самая мудрая вещь на свете - это любовная забота о других вместо заботы о самих себе. И это принесёт нам исцеление сердца, исцеление ума и исцеление духа...
Три орудия мудрости...
Учителя указывают нам путь к свободе, открывающейся в мудрости отсутствия эго. Это путь слушания и понимания, созерцания и размышления, и медитации. Вначале они советуют нам снова и снова слушать духовные учения. Когда мы слушаем их, эти учения постоянно напоминают нам о нашей скрытой природе мудрости...
Постепенно, по мере того, как мы слушаем учения, определённые отрывки или внезапные вспышки понимания затрагивают в нас какие-то тайные струны; воспоминания о нашей истинной природе начинают просачиваться в наше сознание, и в нас начинает постепенно пробуждаться глубокое чувство чего-то уютного, домашнего и необъяснимо знакомого...
"Если ум пуст, он всегда готов к чему угодно, он открыт для всего. В уме начинающего масса возможностей, в уме знатока - очень мало". Ум начинающего - это открытый ум, пустой ум, готовый ко всему. И если мы действительно будем слушать как начинающие, то, возможно, начнём по-настоящему слышать и понимать. Когда мы слушаем в безмолвии ума, свободного, насколько возможно, от шума предвзятых идей, это создаёт возможность для проникновения в нас истины учения, а смысл жизни и смерти становится на удивление всё более и более ясным...
"Чем больше слушаешь, тем больше слышишь; чем больше слышишь, тем глубже становится понимание"...
Затем это понимание углубляется, проходя через размышление и созерцание, - второе орудие мудрости. Когда мы размышляем над услышанным, понимание постепенно начинает просачиваться в поток нашего сознания и пропитывать собой наше восприятие собственной жизни. По мере того как созерцание постепенно раскрывает и обогащает то, что мы начали понимать интеллектуально, способствуя тому, чтобы понимание из головы постепенно проникало нам в сердце, события повседневной жизни начинают отражать и всё более глубоко и явственно подтверждать истину учений...
Третьим орудием мудрости является медитация. Посвятив необходимое время слушанию учений и размышлению над ними, мы применяем полученные прозрения и внутреннее понимание в собственных действиях и через процесс медитации используем их непосредственно для нужд повседневной жизни...
Сомнения на пути... Наш ум растерян и насквозь пропитан сомнениями. Иногда мне кажется, что сомнение является даже большим препятствием на пути развития человечества, чем желание и привязанность. Наше общество культивирует сообразительность вместо мудрости, прославляя самые поверхностные, грубые и бесполезные аспекты ума...
Современное образование, догматически навязывая нам культ сомнения, на самом деле создало то, что можно назвать религией или теологией сомнения, согласно которой, чтобы казаться умным, мы должны всегда и во всём сомневаться. Мы должны всё время указывать на то, что плохо и неправильно, и очень редко задаваться вопросом о том, что хорошо и правильно, цинично отрицая все унаследованные духовные и философские идеалы и просто всё, что совершается из благих побуждений или от чистого сердца...
Для такого рода сомнения, которое действительно способно выявить истину, если следовать за ним до конца, у нас нет ни внутреннего знания, ни мужества, ни навыков. Пока нам прививали бесплодное пристрастие к противоречию, оно выкрало у нас подлинную открытость и доверие к любому виду более широкой и облагораживающей истины.
Наше современное нигилистическое сомнение я предложил бы заменить тем, что называю "благородным сомнением", являющимся неотъемлемой частью пути к просветлению. Наш пребывающий в опасности мир просто не может позволить себе пренебречь глубочайшей истиной переданных нам мистических учений. Вместо того, чтобы сомневаться в учениях, не попробовать ли нам начать сомневаться в самих себе: в своём неведении, в уверенности, что мы уже всё постигли, в своём цеплянии и уловках, в своей страсти к так называемым объяснениям реальности, которые совершенно не несут в себе ни благостного вдохновения, ни всеобъемлющей мудрости, о которых говорят нам учителя, посланники Реальности.
Благородное сомнение побуждает нас продвигаться вперёд, вдохновляет и проверяет нас, требует от нас всё большей и большей подлинности, наделяет духовной силой и всё интенсивнее втягивает в мощное энергетическое поле истины. Когда я нахожусь со своими учителями, я снова и снова задаю им интересующие меня вопросы. Иногда я не получаю чётких ответов, но я не сомневаюсь ни в учителях, ни в истине учений. Иногда я могу сомневаться в собственной духовной зрелости или в своих способностях воспринять истину так, чтобы полностью постигнуть её. Но чаще всего я просто продолжаю спрашивать и спрашивать до тех пор, пока не получу ясный ответ. И когда ответ приходит и с ясной силой звучит в моём уме, а сердце отвечает ему движением благодарности и признания, тогда во мне зарождается такая уверенность, какую не разрушить никакими насмешками сомневающегося мира...
Сомнения - это не болезнь, а просто признак отсутствия того, что в нашей традиции мы называем "воззрением", которое состоит в прямом осознании природы ума и природы реальности. Когда наше воззрение всеобъемлюще, нет места даже для тени сомнения, ибо тогда мы видим реальность своими собственными глазами. Но пока мы не достигли просветления, неизбежно будут сомнения, поскольку сомнение - основной вид деятельности непросветлённого ума, и единственный разумный способ обращения с сомнениями - это не подавлять их, но и не потакать им...