Я попыталась было вспомнить, что случилось после того, как Дима прищемил мне ногу. Помню, было дико больно. А потом... ничего. Не в обморок же я грохнулась?
Я тут же стала спешно собираться. Натянула ботинки, куртку и только потянулась за шарфом, как подумала: и куда, собственно, я так спешу? Ведь я сейчас в той самой квартире, в которую так стремилась вчера попасть. И я здесь одна. Для приличия надо хотя бы оглядеться.
Первое, что я заметила - тут царила атмосфера запущенности, даже запах был какой-то затхлый. Квартира была огромная, но при этом представляла собой шедевр минимализма. На кухне стояла девственно нетронутая техника, плита хоть и была подключена, было видно, что ей не пользовались. Мебели почти нет. Стол, стулья. И повсюду – пыль. Как странно. То есть такое положение вещей вполне обычно для любого здорового двадцатипятилетнего парня, но только не для чистоплюя Димы.
Я насчитала четыре двери. В двух комнатах было абсолютно пусто. В той комнате, где я очнулась, стояли кровать и стол с компьютером. А вот дверь в четвертую комнату была заперта. Когда я надавила на дверную ручку, а та не поддалась, все мои женские инстинкты зашлись истошным криком.
Я должна была признать, что индикатор ненормальности этого места просто зашкаливал. Конечно, всему можно найти правдоподобное объяснение. Например - квартира новая, и, возможно, Дима ещё не начал тут обживаться. Или же он был Синей Бородой, и здесь он душил своих жён. В той запертой комнате как раз было бы удобно расчленять трупы и паковать их в полиэтилен.
Но что-то мне подсказывало, что это объяснение было бы слишком простым. А «простое» - это не про Диму. Я как остервенелая дергала за ручку двери, даже пару раз пнула несчастную деревяшку ногой.
Вчера, когда всего в двух шагах от кафе меня вдруг оставили силы, и я как подкошенная рухнула на парковую скамеечку, мне оставалось только одно - разрыдаться. Во мне одновременно бушевали и боль от расставания, и радость свободы. Я чувствовала облегчение, как будто прорвалась, наконец, сквозь марево онемения, за последние месяцы ставшего частью моей жизни. И в то же время, я понимала, что потеряла нечто ценное. То, что ничем не заменить.
А потом я увидела Диму. Он вышел из кафе, как всегда красивый, бесстрастный и спокойный. Во мне мгновенно поднялась волна ярости. Значит, я тут по кусочкам рассыпаюсь, а он и в ус не дует, зараза?
Я всегда считала себя уравновешенной личностью, но, наверное, в тот злополучный день на меня что-то нашло. Я готова была накинуться на него прямо там, в парке. Вместо этого я пошла следом. На углу он купил кофе «на вынос» и круассан. Кофе и выпечка, Димуль? Мне всё это есть запрещалось, а тебе, значит, можно? Меня аж затрясло от негодования.
Дальше больше – он зашел в одну из новых многоэтажек. Элитное жильё, целый комплекс со всей инфраструктурой и прямо в центре города. Может там квартира одного из его друзей? Он почти меня ни с кем не знакомил... Блин, очень подозрительно.
На моё счастье из подъезда вышел толстенький мужичок с подмышечной собачкой, и я сумела проскользнуть внутрь, бодро пронеслась мимо консьержки... Хвала лифтам с указателем этажей! А там уже методом исключения...
Когда же я, наконец, позвонила в правильную дверь, Дима отказался меня впускать. Я терялась в догадках, и не находила ответов, хотя вопросов становилось всё больше.
Ладно, пора было остановиться и подумать. Сейчас я внутри квартиры и у меня появился шанс всё выяснить. Я прямо копчиком чувствовала, что все ответы находятся именно за этой чёртовой, запертой дверью.
И тогда я начала поиски, вихрем проносясь по всей жилпрощади. Мне нужно было любое подручное средство, которым я смогла бы вскрыть замок на двери или разнести его вдребезги. И для этого я обыскала буквально каждый сантиметр. Стенной шкаф для верхней одежды. Там были только вешалки, скрепленные по пять штук магазинными ярлычками, да несколько саморезов валялось в углу. Кухня. На полках пылились стаканы, тарелки и упакованные в пластик сковородки. И наконец, ванна, в которой не было ни собственно ванны, ни даже раковины. Зато присутствовал шкафчик, в котором я нашла огромный разводной ключ и молоток. Бинго!
Приступая к работе, я все-таки отдавала себе отчет в том, что собираюсь разворотить дверь в незнакомой мне квартире. Начала я с того, что несмело постучала ключом по дверной ручке, потом прошлась по дереву рядом с ручкой, надеясь на то, что случится чудо, и дверка откроется сама по себе. Чуда не произошло. Пришлось ударить посильнее, затем ещё сильнее и ещё раз.
И понеслось! Эх, где она, богатырская наша силушка? Щепки так и полетели во все стороны, о шуме я уже и не беспокоилась. Я работала в поте лица, взяв в каждую руку по инструменту разрушения и, колошматя ими по двери.