— Что это ты задумал, Тэннер?
«Собираюсь немного рассеять свою тревогу», — подумал он про себя. Абби не обращала внимания на угрозы, в чем бы они ни заключались, но Тэннер не мог отнестись к ним с такой же легкостью. Пока она не решилась разделить с ним свои заботы, довериться ему, он должен будет охранять ее, не подавая вида, что находится все время начеку. Он не смог бы заснуть спокойно, не удостоверившись, что в ее отсутствие к ней в комнату никто не забрался.
— Если ты воображаешь, что сможешь остаться…
Он прервал ее, не повышая голоса:
— Я и не думаю об этом, Абби. Ты сегодня не в настроении, а я еще недостаточно оправился от перелета, чтобы переживать по этому поводу. Я не слишком хорошо переношу разницу во времени. — Тэннер готов был поклясться, что услышал недовольный тихий возглас, но решил лучше не уточнять, к чему он относится. Тэннер действительно чувствовал себя разбитым, а ему так хотелось насладиться их близостью в полной мере…
Чтобы не рисковать, он решил ни словом, ни взглядом даже не намекнуть ей, насколько устал. Сделав равнодушное лицо, Тэннер обернулся и направился к постели, чтобы ее приготовить.
— Не обращай на меня внимание, Абби. Я всегда считал, что во мне скрываются задатки горничной. — Он проигнорировал скептическое выражение ее лица и, картинно взбив подушки, продолжал: — В шкафу должна быть еще одна — достать ее тебе?
— Не надо, — растерянно сказала Абби.
Круто обернувшись, он открыл дверцу стенного шкафа, не обращая внимания на ее слова. Схватив с верхней полки подушку, он швырнул ее на покрывало, быстро стал на колени и заглянул под кровать. Выпрямившись, он обиженным голосом поинтересовался:
— А где твои тапочки? Что-то их не видно.
Абигейл широко открытыми глазами следила за его действиями, не понимая, что происходит.
— Тэннер, что ты там ищешь? Нет у меня никаких тапочек.
Он удовлетворенно кивнул. В комнате никто не прятался, по крайней мере сейчас. Поднявшись с колен, он постарался согнать с лица озабоченное выражение и взглянул на Абби. Увидев, что она устало откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, он испытал облегчение, так как врать теперь было гораздо проще.
— А я-то надеялся одним глазком заглянуть в тот пакет, который ты получила утром.
Не открывая глаз, Абби насмешливо ухмыльнулась.
— Я отдала его на хранение администратору.
— Ты ранишь мне душу. — Тэннер драматическим жестом схватился за сердце как раз в ту минуту, когда она открыла глаза. — Как можешь ты даже вообразить, что я опущусь до такой низости?
— Ты опускался еще ниже, когда обыскивал мою комнату, — напомнила она, протягивая руку к чашке с кофе. — Помнится мне, в прошлом году в Гонконге, ты не только обшарил мою комнату, но и выкрал альбом образцов, которые я позаимствовала на шелкоткацкой фабрике.
Он обошел кровать и возразил:
— Я просто хотел вернуть его законным хозяевам.
— И помешать мне приобрести ткани, которые я выбрала для блузок, — чашка чуть не раскололась, когда она со стуком опустила ее на блюдце.
Сейчас он обыскал ее комнату не из-за того, что недооценивал силы Абби: он знал, что в большинстве случаев она прекрасно сумеет о себе позаботиться. Он сделал это для собственного душевного спокойствия, чтобы проспать ночь без кошмаров. Усталость, вызванная перелетом, до предела обострила его нервы, и ему необходим был полноценный отдых, а не тревожное забытье.
— Мы получили хорошую прибыль на тех платьях, которые сделали из этого шелка, — усмехнулся он. — Но вижу, что сегодня ты не собираешься облегчить мне задачу.
— Почему ты вообще решил, что я собираюсь в эту поездку что-то закупать?
Тэннер насмешливо прищурился:
— Абби, я слишком хорошо тебя знаю. Если ты не жонглируешь одновременно тремя шариками, удерживая при этом в руке поднос с мартини, ты или заболела, или уже движешься к другой цели. Ты никогда не занимаешься одним-единственным делом…
— Я не люблю мартини, — невпопад произнесла Абигейл.
— Дело не в этом. Я никогда не поверю в то, что ты собираешься уехать из Ирландии с пустыми руками. Неужели ты забралась так далеко только по личным мотивам? Никогда не поверю в это.
Тэннер был рад, что она не отреагировала на эту подначку, потому что вовсе не намерен был вступать с ней сейчас в словесную перепалку.
— Я смотрю, ты уже засыпаешь. У тебя хватит сил, чтобы запереть за мной дверь?
Брови ее лукаво вздернулись.
— Ты хочешь сказать двери. Помнится, ты упоминал о двух входах в этот номер.
— Совершенно верно, — неохотно согласился он. «Все-таки, — подумал Тэннер, — она доверяет мне, если так расслабленно и спокойно устроилась в кресле». И при мысли об этом сердце его затопила нежность.