Он сделал эту ночь волшебной, опалил своим огнем ее тело, насытил ее душу радостью. Нет, это был не сон. Наконец-то Тэннер взаправду, не во сне, пришел к ней. Он не был порождением ее фантазии. Живой, реальный, он сплетал в ночи их скользкие от любовного пота тела. Эта ночь принадлежала только им, под ее покровом происходило извечное слияние женщины и мужчины, продолжая то, что было отложено на годы… Слишком давно.
Огонь вырвался на волю из глубин и запылал ярким пламенем раньше, чем Абби была к этому готова. Его плечо приглушило ее крики, так что она скорее ощутила, чем увидела и услышала победоносный взлет его собственного освобождения. Он запрокинул голову и погрузился в нее резким движением, а секундой спустя обмяк, опустившись на ее трепещущее тело. Затем Тэннер перекатился набок и привлек ее к своей тяжело вздымающейся груди. Абби спускалась с высот медленнее, насыщенная, переполненная, но еще не окончательно расставшаяся с новыми для себя переживаниями.
С того самого первого момента, когда она стояла на крепостной стене Грайнан-оф-Эйлич и наблюдала приближение Тэннера, она отчетливо представляла себе, на какой риск пошла, пуская его за крепостные стены, которыми оградила себя.
Она рискнула всем… и даже теперь нельзя было сказать, выиграла она или проиграла.
Было уже светло, когда Абби проснулась и увидела, что Тэннер лежит, опершись на локоть, лицом к ней и нежно отводит легкие локоны у нее со лба. Она сонно заморгала и тут же заулыбалась, осознав, что его бедро уютно устроилось между ее ляжками под простыней.
— Значит, вот так и спят вместе любовники? — проговорила она.
— Только в идеальном случае.
Он склонил к ней голову и поцеловал медленно и нежно. Его язык ласкал, а не дразнил. Его губы были нежными и теплыми, его ладонь отдыхала на ее животе. Казалось, прошло много времени, прежде чем он произнес:
— Надеюсь, ты не ждешь от меня извинений. Когда я проснулся среди ночи, твои груди наполняли мои ладони, твоя попка уютно пристроилась у меня в паху… все это показалось мне таким естественным и логичным.
Ее тело вспыхнуло при воспоминании о прошедшей ночи.
— Я не возражала бы, если бы ты сначала разбудил меня.
Его глаза потемнели от пробудившегося желания.
— Неважно, кто проснулся первым, детка. Я уже был возбужден, и возбудился еще больше, когда понял, что твои соски отвердели в моих ладонях, а ты даже и не проснулась. — Его рука скользнула по ее телу вниз, легко прошлась по курчавым волосам. Бедром он раздвинул ее ноги и провел указательным пальцем по набухшим влажным складкам.
— Наверное, я мог бы поцелуями разбудить тебя и рассказать, что я собираюсь сделать, но я не мог удержаться и не потрогать тебя сначала, — продолжая говорить, он не переставал нежно ласкать ее. У нее перехватило дыхание, когда его палец легко скользнул внутрь. — Вижу, ты уже хочешь меня, Абби. Как можно устоять перед тобой? — Голос его понизился до еле слышного шепота. Не дожидаясь ответа, он стянул простыню и втянул в рот темно-розовый сосок.
Она не могла вымолвить ни слова. Желание пронзило ее, такое же сильное и острое, как раньше, такое же требовательное. Она погрузила пальцы в его длинные густые волосы и держалась за Тэннера, как за якорь, когда он сильно входил в нее, вводя, вталкивая в царство страсти, которое сам и создал именно для нее.
Войдя как можно глубже, Тэннер сдерживал себя, стараясь быть нежным и деликатным с женщиной, которая всего лишь несколько часов назад впервые познала мужчину. Наслаждением и мукой была эта ночь. Никогда не чувствовал он такого пылкого нетерпения, и, понимая, что должен был бы остановиться, потому что у Абби все, наверное, болело, Тэннер не мог от нее отказаться. Теперь они стали частью друг друга и совершили все, о чем он мечтал и фантазировал. Он не мог ею насытиться.
Будь он проклят, если покинет ее постель, не испытав еще раз пик наслаждения.
Однако он был достаточно опытен и слишком любил Абби, чтобы доставлять ей боль. Сдерживая себя изо всех сил, борясь с бурей бешеных желаний, он, войдя в нее, замер и, приподнявшись на руках, нависая над ней, поймал ее взгляд.
— Если за что-то и надо принести извинения, то именно за это. Наверное, я слишком поторопился повторить пройденное. Если б ты не была такой соблазнительной и если б я не видел, что ты тоже хочешь меня, я бы мог подождать. Но сейчас…
— А сейчас тебя понесло, и ты заставил меня тоже захотеть тебя снова, так за что же тебе извиняться?
Он изумленно замер, когда она шевельнула под ним бедрами. Ему стало еще труднее, но все-таки он заставил себя оставаться неподвижным.