— Выпрямись, нормальная длина, если бы не мой варикоз, я бы еще короче носила — вытягиваюсь, поджимая губы — Ну-у, вот. Огонь же, все не спорь, кидай шмотье в мусорку, так и пойдешь.
Плетусь на кассу, где упаковываются еще несколько пакетов с одеждой, в состоянии безоговорочной капитуляции. Смотрю, как продавщица косится на мои кеды, улыбаюсь и прикрываю ноги, хватая пакет с прилавка.
— Милана, сейчас по резвому в обувной, и чешем домой. Мне еще чемоданы паковать — как будто до этого, мы не спеша прогуливались.
Трамбуем, мои изрядно натренированные за сегодня ноги, в белоснежные кроссы и в том же темпе, скачем обратно к остановке. Едва пересекаем парковку огромного мола, как Виталина замирает и с резким оборотом, тащит меня в другую сторону.
Вижу, как мы приближаемся к знакомому затылку, с ежиком. Футболка другая. Переоделся видимо. Не успеваю спросить, куда мы, как мой реактив останавливается, хлопая по плечу хамло, который стоит, разговаривая по телефону уперев ногу в колесо машины.
Тут я немного с беспокойством, прикидываю в голове, зачем нам тревожить человека, явно обделенного навыками, цивилизованного общения. Потому что искренне верю, что Вита, хочет пожурить его за хамство. И снова с разинутым ртом застываю, когда слышу:
— Привет, Роман, подбросишь нас домой?
Глава 2
Хамло неторопливо разворачивается, позволяя, разглядеть себя фронтально. Четкие скулы, нос с небольшой горбинкой, такие остаются после перелома. Прямые, густые брови надменно приподняты.
Пухлая губа с четким контуром и маленькой родинкой сверху подрагивает в усмешке, когда пара раскосых глаз, цвета густого янтаря, ложатся на меня сверху вниз.
— Викентьевна, о чем речь. Не вопрос, прыгай — прищуривается, указывая на меня пальцем — А это? — с такой брезгливостью в тоне, подпирая языком щеку, с темной щетиной по контуру. Как будто я насекомое в навозе. И обоюдная неприязнь так и сеется между нами.
— А это, Ромулик, внучка моей подруги. Приехали с братом, можно сказать на постояннку, пока учатся. А там глядишь, Миланку и замуж выдадим. Красотка же, зацени — покручивает меня за плечи, демонстрируя.
— Круто — ехидно тянет с заломом на губе — Соседи значит — манала я такое соседство, отворачиваюсь, слетая с прицела наглющего взгляда, осевшего совсем не на моем лице.
Пока Виталина сгружает покупки в багажник, плечом ощущаю, как к моему уху склоняется тихонько выговаривая:
— Ты сиськи в примерочной забыла — инстинктивно прикрываю руками грудь. Ну единичка и что, зато в жару можно лифчик не надевать. А ему вообще, какое до этого дело. Разворачиваюсь.
— А ты мозги — пробегаюсь глазами вниз, презрительно задерживаясь на ширинке — Походу мускулы, это единственно, что у тебя большое, поэтому такой нервный?
— Гадай деревня, тебе держать в руках такую мощь, даже не светит — ухмыляется, роняя на глаза очки и усаживается за руль.
— Ну что, волосы назад, летим — кидает со смехом, поворачивая ключ зажигания, когда наши четыре половинки плюхаются на заднее сиденье.
— Летим, Ромка — поддакивает Вита.
По пути просвещая меня, касательно, теперь уже явно нелюбимого соседа. От тараторки рядом узнаю, что это чадо с непомерным эго за рулем, обожаемый сын на минуточку профессора университета. Которая три года как, читает лекции за заграницей.
От этой информации, прямо таки хватаюсь за сердце, чему же может научить человек, который не справился с воспитанием собственного сына. Тут даже не так, от него же веет царизмом.
Как смотрит свысока, морщась презрительно. У него на лице все написано, что слово из трех букв НЕТ, ему явно не знакомо. Повсеместное обожествление, еще больше укрепляется, когда мы подходим к подъезду и парочка глупо хихикающих куропаток, с щенячьими глазами, провожают возомнившего себя альфой. А если говорить просто по-русски козла, павлина и еще с десяток животных, обитающих в зоопарке с теми же необоснованными амбициями.
Опережаю на ступеньках довольно мило беседующих Виту и раздутого персонажа. На первой площадке вдруг вспоминаю, что короткая юбка открывает не слабый обзор снизу, на мои розовые в желтый горох трусы. Мельком поглядываю назад и натыкаюсь на наглую харю, без всякого стыда не спускающую глаз моих булочек.
— Милан, поднимись пожалуйста к Ромке. Я блюдо забыла, заберешь — желания тащиться в его квартиру, конечно же ноль, но отказать в просьбе я не могу.
— Дамы вперед — любезно кланяется, играя на публику, пропускает меня, когда хочу отстать, чтобы не светить своей гороховой красотой.
— Только после вас — говорю, с такой же наигранной добротой. И тут он двумя ладонями хватается за мою задницу подпихивая.
— Хоп лимита, тащи свой гороховый филей наверх — это звучит уже в тот момент, когда дверь за Витой захлопывается.
— Роман, как вас там? Не кажется, что из тебя биполярка сейчас лезет наружу — ускоряю шаг, разъединяя контакт с ладонями, которые так и вдавливаются в мягкие ткани.
— Вывеску по дороге прочитала что ли? Откуда сленг? — через две ступеньки настигает.
Отскакиваю, залетая на пятый этаж. Вырываю руку, когда пытается впихнуть в открывающуюся дверь.
— Я здесь жду, шевели своей безмозглой тушей — подкидываю брови, не сдавая позиций.
Янтарный блеск темнеет, когда теснит меня к двери, загоняя в квартиру.
— Рот закрой, а то заткну вот этим — хватает за руку, вжимая в пах.
И губы открываются шире, когда мои пальцы рефлекторно сжимаются на внушительной выпуклости. Горло начинает толчками выпихивать горячий воздух. Толкается ближе, придавливая мое тело к двери. Обшариваю, поглаживая жесткую поверхность джинсы.
Прикрывает глаза натираясь твердым бугром по моей ладони, я приподнимаюсь на цыпочки, закусывая его мочку зубами. Хрипучий вздох срывается с его губ, когда расстегиваю ширинку, продолжая ласкать через трусы. Довольно габаритный орган.
— Давай… да… вот так — подхватывает сзади, впиваясь пальцами и шумно дыша мне в висок.
И по закону логики, это должно быть крайне неприятно. Но та остро колкая пульсация, зарождающаяся между ног, совсем необъяснимо, мочит влагой все желтые кружки на трусиках.
— Ну и где твоя мощь? А? Никак не найду — со всей силы сдавливаю руку и вцепляюсь зубами в ухо.
— Убью же. а-а-у ф-ф гадина мелкая — сипит, хватаясь за яйца, или за ухо. Походу боль адская в обоих местах. Поэтому теряется, за что первым держаться и оседает на корточки.
А я как ошпаренная хлопаю дверью, резвым бегом через две ступеньки спешу в квартиру.
Запыхавшись, прислоняюсь к стене, переваривая сложившийся конфликт. Отчетливо понимаю, что покидать жилище теперь мне придется либо в компании, либо урывками. Такое не прощают, а с непомерной манией величия, мне точно хана. И это я чувствую каждой горошиной на своих ягодицах.
— Милан вернулась уже.
— Ага — выдыхаю и замечаю, как вылетает это пресловутое деревенское гэ. Видимо заводская настройка сбилась, от пережитого, прям выдернув из самой глубины, корень моего происхождения.
— А где блюдо? — Вита внимательно терзает меня глазами, с черными стрелками на верхнем веке, продолжая сворачивать футболку в руках. Нет, туда я точно не вернусь, поэтому вру без зазрения совести.
— Да, ваш сосед поискал и не нашел, сказал потом, сам занесет — и в этот момент думаю, что придется, Семена сгонять вечерком, к мать его небритому величеству, когда из Университета вернется.
Колотящееся с запредельной скоростью сердце, как итог близкого знакомства, с довольно ярким представителем городской фауны. Ой, мамочки.
Глава 3
Ловлю сигналы из космоса, через пакет с замороженной курицей, на прокушенном ухе, замыкая соединение, такой же ледяной упаковкой горошка на пахе. Нихера себе хватка.
Если отложить вопрос, какого спрашивается, я вообще полез к этой тощей. Остается другой, меня размотала девчонка с лиловыми волосами, как в аниме комиксах. Сейлор мун в русском стиле. Воительница ромашковых полей.