К такому слайду я точно не готова. На ощупь я уже определила, своим животом. И жаркой вибрацией, которая как пар, начинает оседать по коже, покрывая ее мурашками.
Под пальцами, которые касаются его влажного тела, течет ток, короткими замыканиями прорезая по каждому датчику в организме. Скачками, разгоняя сердечный разбег, с нуля до предела. Шумным глотком загоняю вязкую слюну поглубже и поднимаю глаза, по сантиметру, останавливаясь на родинке над губой.
— Семен!! — кричу громко, на ходу придумывая отмазку, но ничего подходящего в голову не лезет. Тяжелая рука продолжает удерживать, по горячим рывкам из его горла, которые ложатся мне на лоб, можно уяснить, какая злость заворачивается внутри.
— Я же пока по- хорошему себя веду. Могу и по- другому, так что кончай свои игры — выдергивает полотенце из рук и отходит, в момент, когда голова Семена выныривает с вопросом:
— Ми, чего орешь? Я только команду набрал.
— Ничего, Сем, иди… разобрались уже.
Это называется по- хорошему. Тогда я что-то не понимаю. И даже подумать страшно, как это будет по-плохому. От такой борзоты, меня резко выкидывает с легкой стирки в отжим, на тысячу оборотов. Это можно судить по тому, с каким треском хлопаются двери на шкафчиках.
Инспектирую холодильник. Объемно. Хватаю курицу и кидаю в микроволновку на разморозку.
— Тебя курица устроит, или есть определенность? — заглядываю в комнату и смотрю, как сидят в одинаковых позах, уперев локти в колени, настойчиво протыкивая пальцами кнопки и комментируя обстановку на экранном поле.
— Варгань и не переборщи со специями, ко мне друг зайдет на ужин, так что без сюрпризов — поворачивается к Семену — Ты как насчет мужской компании на вечер?
— Положительно! — кивает предатель, расхлябано разваливаясь на диване нового друга.
— А к лекции кто будет готовиться? — моему возмущению нет предела, от этого тандема, зарождающегося прямо на моих, раскрывающихся все шире, глазах.
— Да ладно, Ми, итак пашу постоянно. Могу же я позволить себе расслабиться — и тут, совсем обнаглев, добавляет — А может по пивку? Скрепим союз. Я быстренько сгоняю.
— Поддерживаю. Гонять не надо. Я Скаю маякну, он купит — откидывает голову на спинку — Ты еще здесь? По резвому на кухню, и хватит уши греть, займись своими обязанностями.
— Ну… Семен, ты у меня выхватишь дома — накидываю карательные меры, распоясавшемуся брату.
— А ты че, ее не воспитываешь? Мужик же, надо исправлять, сделает из тебя подкаблучника, потом всю жизнь пресмыкаться будешь — сволота неприкрыто подбивает на бунт, не спуская глаз с моего озверевшего лица.
Я пыхчу с полурыком, уже занося руки для удушения, пока козлина написывает в телефоне сообщение, как раздается звонок.
— Женщина открой дверь, пока мужчины заняты — барским жестом махает в мою сторону, даже не поворачиваясь.
— Твоя дверь, сам и открывай — бросаю и ухожу.
Ни в чем не повинная курица, с остервенением, летает по рабочей зоне. Потому что на ее месте я представляю Ромулика. Вот же аспид. Навертел колец, теперь и Семена подмял.
Слышу беседу в коридоре, что-то обсуждают, потом дверь снова хлопает и тишина. Уже хочу выглянуть, как в кухню заявляется источник вселенского зла, с очень недоброй улыбкой на губах и потирая руки.
— Где Семка? — задаю вопрос, продолжая, ножом разделывать тушку.
— Ликвидирован. Пошли со Скаем в пивнуху затариться.
— Не надо, на Семке отыгрываться из-за меня.
— Не все вокруг тебя вертится. Пацан отличный, сама им манипулируешь, я то по-дружески общаюсь. Слезь уже с него.
— Я на нем не сижу.
— Ну да, при мне только раз двадцать на горло давила. У него есть голова на плечах. Выдыхай… и-и — подходит сзади, хватаясь за попу и толкая вперед.
Поднимаю руку, сверкая лезвием перед его лицом. И безусловно, СОВСЕМ ничего не чувствую, когда проходится пальцем по моему голому плечу. Ничегошеньки. А нет, злость и желание вмазать ему, как боксер на ринге, а не девочка весом в пятьдесят два кило. Да, только это и чувствую, сжимая ноги крестом.
— Брейк. Я тебя со столешницей перепутал, ощущения те же — отходит — Может помочь, командуй, твоя стихия.
— Лук почисть — выбираю самое неприятное занятие, желая со всем удовольствием посмотреть, как у него из глаз польются слезы, жалко только не от сломанной мной переносицы.
Когда процесс налажен и измученная птичка ложится в духовку. Убираю последствия расправы и кидаю взгляд на таймер плиты.
— Что-то долго их нет.
— Катаются наверно на байке.
— Что-о?!! Просила же, не разрешать — и визг совсем не лаконично режет по слуху.
— Плохо просила. Постарайся лучше и мо-о-ожет быть послушаюсь — говорит с протяжкой, облизывая губы и осматривает меня сверху вниз — Хотя, нет, прикидываться песиком, чтоб обсосать твои косточки, точно не мое.
— Высокомерный урод, у тебя отлично выходит.
— А вот обзываться не хорошо. Где воспитание? Займусь я наверно тобой, пройдемся по этике с углублением — тоже мне, коуч — шантажист нарисовался.
Шлепком забрасываю мокрую тряпку в мойку, предварительно крутанув перед его мордой. Отшатывается, перехватывая руку и направляя бросок в цель.
— Иди в пень! Через час выключишь и Семен чтобы в двенадцать дома. Иначе всем троим не поздоровится.
Спустя четыре часа метаний по квартире, уже обуваюсь, чтобы тащить подлого брата из непутевой компании, когда в дверь стучат, наподобие азбуки Морзе с сигналом SOS.
В проеме просвечивает компашка. Два бугая, а между ними синий как изолента Семен, болтающийся на плечах друзей- придурков.
— Здрастье — выжимает тот, которого зовут Скай — Я Саша.
— Мы не причем — без всякой вины и со смехом — Его с третьего стакана вшатало, довела своим контролем анимешка.
Ругаю их, на чем свет стоит, пока затаскивают и укладываю на диван полуживого Семку.
— Цыпа, ты что такая злющая? — махина, подстриженная почти под ноль, с чуть выступающей темно русой площадкой сверху, нехило так проезжается раздевающим взглядом по моему телу, в спортивных лосинах и топе.
— Мужика давно не было, ко мне пристраивается, но я кремень. Вот и срывается на всех — победоносно скалится, как будто бы сорвал джек пот, когда его дружок понимающе кивает.
— Господи, не стыдно? Он же ребенок — укоризненно смотрю, пуская стрелы из глаз.
Скай, в котором кажется просматривается еще что-то человеческое, виновато опускает глаза. Зато Роман, по кличке, убить его мало, с абсолютным похренизмом в глазах говорит:
— Ни капли. Мужик должен познать все прелести жизни, а в пятницу мы еще девушек позовем.
И я уже тянусь за вазой, чтоб разнести его тупую репу на осколки, как Семка хватает за руку.
— Ми, ты только не ори, мне завтра к третьей, просплюсь и как огурчик — мямлит пьян, причмокивая и утыкаясь в подушку.
Укрываю пледом и слышу, как Рома ржет в коридоре.
— Давай Скай, валим по-быстрому, сейчас вылетит, нахерачит нам.
— Она же мелкая. Че может сделать? — поддерживает обсуждение второе парнокопытное.
— Это не показатель, откусит тебе что-нибудь, ну или замочит, там как повезет.
И под овации дружного хохота, дверь бахает, спасая хамское отродье от убийства.
Глава 6
Провожаю Ская, это в узком кругу, если официально, то Александр Викторович Прокофьев. А прозвище прижилось, как там по-книжному, на заре туманной юности. Только причина, совсем не поэтична.
Его первая любовь укатила в другой город, и все амурные дела перешли в плоскость скайпа. Когда остальные болтались по живым девушкам, Саня часами заседал за компом. Так и спалился, в самый пиковый момент перед родителями, а погоняло прочно присело на слух, и вроде как перестало быть обидным, расклад известен только мне.
До сих пор со смехом вспоминаю, как он в красках, описывал выражение лица матери, которая застукала его надрачивающим на голую грудь своей девчули.