— Креоан! — услышал он голос Чалит; из-за волос, упавших на глаза и придавленных сетью, она не могла увидеть, что происходит. — Креоан! Я ничего не вижу! Что случилось?
— На нас напали человек пятнадцать, — откликнулся он. — Паро-Мни, ты знаешь много здешних языков, не так ли? Попробуй поговорить с ними!
Паро-Мни, забывший от страха все, что знал, все-таки собрался с духом и дрожащим голосом произнес несколько фраз, но дикие существа не обратили на него никакого внимания. В то время как один из них с копьем наготове сторожил путешественников, а другой держал конец сетей, трое, включая самого высокого, которого Креоан считал вожаком, с любопытством изучали лагерь, сворачивая палатки, прыгая на переносных кроватях, шаря в мешках. Однако все это делалось в полном молчании, и только Паро-Мни нарушал тишину, продолжая произносить приветствия на всех известных ему языках.
— По-моему, ты зря стараешься, — сказала Кионг-Ла усталым голосом. — Вряд ли они могут тебя услышать. Посмотри, кажется, у них нет ушей!
И действительно, уши на узколобых лохматых головах дикарей отсутствовали. Как бы компенсируя это, природа подарила им огромные глаза: белки в форме правильной окружности располагались вокруг черных центров, очевидно, зрачков.
— Как это может быть? — изумился Паро-Мни.
— Многие цивилизации в прошлом пытались изменять наследственность человека, — сказал Креоан. — Возможно, это результат наполовину удавшегося эксперимента.
— Но откуда они взялись? — воскликнула Чалит.
— Я думаю, из этого чертова леса, — откликнулся Ху. — Такие руки, как у них, просто необходимы, если они живут на верхушках деревьев.
— Похоже, что скоро мы удовлетворим свое любопытство, — грустно пошутила Кионг-Ла.
Закончив осмотр лагеря, тот, которого Креоан называл про себя вожаком, сделал странное движение рукой и ткнул указательным пальцем в сторону леса. Ху оказался прав. Ночные мародеры подхватили сети, которыми были стянуты путешественники, просунули сквозь ячейки копья и двинулись вниз с холма, причем часто они вместо руки использовали свободную ногу, и наоборот.
— Кажется, метеоритное предсказание сбывается, Креоан, — сказала Чалит.
— Какое предсказание? — заинтересовался Ху.
— Я так и не мог решить, в какую сторону нам идти, — ответил Креоан, — и стал ждать, куда покажет первый же метеор своим хвостом — на север или на юг. И представь, одновременно появилась дюжина, если не больше, метеоров, и все показали на лес!
— Глупости! — проворчал Паро-Мни. — Обычное суеверие!
— Суеверие или нет, — сказала Кионг-Ла, — но к лесу мы теперь действительно привязаны.
Лес, несомненно, был домом для этих людей, и, когда их окружили деревья, они расслабились, забыв об осторожности, которую соблюдали на открытом месте. Они по-прежнему не разговаривали, но весело раздвигали ветки со звуком, напоминающим щелканье кнута, тревожа и пугая остальных обитателей леса. Со всех сторон слышались звериные крики, пронзительный визг, низкое утробное урчание.
Дикари уверенно шли по знакомым местам, и Креоан даже не сразу заметил, что они оторвались от земли и теперь поднимались вверх, шагая по чему-то, напоминающему горную тропинку. Не замедляя хода, они шли по веткам — от одной к другой, от дерева к дереву, дергая и раскачивая сетки, в которых лежали связанные пленники. Вскоре они бесцеремонно свалили их на площадке квадратной формы длиной примерно в двадцать шагов. Звезды снова появились над головами друзей, а внизу, насупившись, стоял лес, темный, как подземный тоннель.
Креоан, сделав энергичный рывок, ухитрился сесть как раз в тот момент, когда последний из носильщиков, совершив фантастический прыжок через черный провал, ухватился за сук и исчез из поля зрения.
Они остались одни. Теперь можно было попытаться избавиться от сетей и обсудить ситуацию. Креоан первым высвободился из сети и поспешил на помощь Чалит, но ей уже тоже удалось распутаться. У нее все было в порядке, и только кожа в некоторых местах оказалась растертой сетью.
У Паро-Мни была вывихнута кисть руки, но остальные были целы и невредимы. Осторожно, не зная, чего ожидать, они поднялись на ноги.
— Из чего это… эта площадка? — спросила Кионг-Ла. — Какая она упругая и, по-моему, не слишком прочная.
Креоан потрогал площадку рукой.
— Это циновка из сплетенных ветвей, — сказал он. — Похоже, она нас выдерживает, но все-таки лучше стоять на середине.
— Конечно, лучше, — пробормотала Чалит. — Когда я смотрю вниз, у меня обрывается сердце.
— Эти деревья высотой футов в сто, — сказал Креоан. — И насколько я понимаю, в пределах досягаемости нет ни одной ветки достаточно крепкой, чтобы нас выдержать. Вы же видели, как эти древесные люди прыгали отсюда вниз?
— Что это? — вдруг закричала Кионг-Ла.
Что-то вылетело из темноты и с глухим стуком упало у ее ног. Она отпрянула назад, но в то же мгновение снова что-то мелькнуло в воздухе. Пять непонятных предметов, один за другим, упали на циновку. Ху громко втянул ноздрями воздух.
— По-моему, это еда! — воскликнул он и осторожно взял упавший предмет. — Да, кусок какой-то жирной еды, завернутый в листья.
— Значит… — Паро-Мни был испуган, но пытался взять себя в руки. — Значит они не собираются нас убивать?
— Неизвестно, — пожал плечами Ху. — Они могут откармливать нас, чтобы потом съесть.
Все разом замолчали — уж больно вероятной была версия Ху. Тем не менее они развернули свертки с пищей и обнаружили там маленькие ножки каких-то животных, густо смазанные горькой пастой непонятного происхождения. Ху попробовал кусочек и нашел, что это странно, но вкусно, и съел с аппетитом всю порцию, однако никто больше к пище не притронулся.
Вскоре еще один предмет упал на площадку — на этот раз с противоположной стороны. Новая «посылка» оказалась скорлупой ореха величиной с человеческую голову. С одного краю она была продырявлена и заткнута деревянной пробкой, на которой можно было различить следы зубов. Вероятно, пробку обкусывали до нужного размера.
В орехе была сладкая вода, и путешественники жадно выпили ее, не оставив ни капли.
Креоан все-таки попытался посмотреть вниз: там была черная бездна. Он вздохнул и отказался от мысли спуститься, даже если их противники ослабят бдительность. Однако прилетевшая к ним пища ясно показывала, что за ними наблюдают с еще более высоких деревьев.
По-видимому, древесные люди были ночными существами — Креоан догадался об этом по их огромным глазам и способности обходиться без света: им вполне хватало мерцания звезд. Надо было дождаться рассвета, прежде чем принимать какие-либо решения.
Все с ним согласились и сели в круг в центре площадки, дрожа от ночного холода. Сидели они молча, хотя без опаски могли разговаривать — ведь безухие люди действительно были глухими. Но можно ли было выразить словами то странное чувство опасности и тайны, которое поселилось в сердце каждого?
Прошел, наверное, час. Звезды на востоке побледнели и исчезли — восходящее солнце окрасило небо. И сразу же на ближайших деревьях послышались шелест и треск, как будто над лесом бушевала буря. Но ветра не было, и через минуту Ху все понял.
— Эй, да лес просто кишит ими!
Протерев глаза, путешественники посмотрели по сторонам — Ху был прав. На самых верхних ветках деревьев, опасно провисая над бездной, сидела сотня или более древесных людей, делая одновременно руками какие-то странные жесты. Чем светлее становилось небо, тем сильнее они прищуривали глаза, и теперь между век была видна только часть зрачка. Почему они вышли из тени ветвей, если, совершенно очевидно, не выносили яркого дневного света, как все ночные животные?