Причина стала ясна, когда на огромной раме из лиан на уровень площадки была опущена чудовищная человекоподобная кукла, сделанная из ветвей и покрашенная красной, желтой и голубой краской. Изо рта чудовища торчали кривые клыки и отвратительный язык. Что это значит, было ясно еще до того, как копье, просвистевшее над головой Кионг-Ла, вонзилось в площадку.
— Ты оказался прав, Ху, но лишь наполовину, — сказал Креоан, стараясь говорить спокойно. — Они принесли нас сюда не для того, чтобы съесть, а чтобы пожертвовать своему богу. Я думаю, что это он и есть.
— Что значит — бог? — спросил Ху. — Не бога ли искал тот человек из Умфтити, когда…
Он не договорил. Его прервал крик Чалит.
— Посмотрите! — она показывала рукой на небо. — Что это может быть?!
Далеко над черно-зеленым морем леса, простиравшимся до самого горизонта, плыла в сторону рассвета громадная раздутая штука. К ее брюху, украшенному зелеными и белыми полосами, было прицеплено что-то вроде сжатых клешней.
XXIV
Поскольку древесных людей интересовали только пленники, а услышать приближавшегося монстра они не могли, опасность, явившаяся с неба, оказалась для них неожиданной, а реакция на нее — запоздалой. В пленников летели копья — одно за другим, но бросавшие были либо не умелы, либо слишком возбуждены, и копья не причиняли путешественникам никакого вреда.
Чудовище в небе было уже совсем близко, и Ху ввиду теперь уже двойной опасности велел всем лечь на циновку — уж больно легкой мишенью они были, когда стояли. Все, кроме Креоана, подчинились, а он, наоборот, постояв минуту, как вкопанный, вдруг вытащил ветку с листьями, вплетенную в площадку, и начал размахивать ею как сигнальным флагом.
— Креоан! Ты сошел с ума! — закричала Чалит. — Оно увидит тебя!
— Я и хочу, чтобы они меня увидели! — крикнул в ответ Креоан. — Неужели ты не поняла, что это такое? Это сделано человеком! Это воздушный корабль! Это… Ай!..
Ветка выпала из его руки, и он скорчился от боли. Одно из копий все-таки достигло цели, зубцы наконечника впились в бицепс Креоана. Сразу же на руке выступили капельки крови, похожие на стремительно созревающие ягоды.
— Берегись! — крикнул Ху и сделал прыжок, пытаясь заслонить Чалит от копья.
Но в этот момент древесные люди заметили чудовище, плывущее к ним по небу. Они прекратили ритмично взмахивать руками и замерли.
Паро-Мни схватил ветку, которую выронил Креоан, и тоже начал изо всех сил размахивать ею. Воздушный корабль продолжал движение вперед, как показалось путешественникам, не обращая на них никакого внимания. Или, может быть, он все же слегка изменил свой курс?
Но так или иначе, а дождь из копий прекратился. Ху вырвал одно из них, вонзившееся в площадку, и прицелился. Люди, державшие идола за канаты, представляли собой прекрасную мишень: они стояли такой тесной группой, что Ху даже не очень метким броском наверняка поразил бы кого-нибудь из них.
Он встал на одно колено, еще раз прицелился и метнул копье. Испытывая скорее удивление, чем удовлетворение, он смотрел, как копье воткнулось в живот одного из древесных людей, с ужасом смотревшего на воздушный корабль. Человек взмахнул руками, выпустил канат и полетел вниз — в никуда. Его сосед был так ошарашен, что тоже отпустил канат, и тяжелый идол опасно накренился. Видя растерянность древесных людей, Ху схватил другое копье и послал его вслед за первым. Те, кто держали канаты, поняли, откуда в них летят копья, но были настолько деморализованы, что дать отпор оказались не в состоянии.
Ху ухмыльнулся: он мало знал о поведении богов, но было похоже, что этот бог не сумел вдохновить своих поклонников на подвиги. И действительно, через несколько секунд древесные люди, забыв о своем жертвоприношении, в панике бросились в лесную тьму.
Креоан, упав на колени, глухо стонал: копье все еще торчало у него в руке. Чалит, Кионг-Ла и Паро-Мни стояли вокруг него, но были слишком растеряны, чтобы оказать помощь.
— Сними с себя эту тряпку! — отрывисто приказал Ху Кионг-Ла.
Удивленная, она приложила руку к груди: кроме сорочки, на ней ничего не было.
— Быстро! — сказал Ху и, оттолкнув Паро-Мни, чтобы тот не мешал ему, внимательно осмотрел рану. Сам только что бросавший такие же копья, он понимал: вытащить зазубренный наконечник, не причинив боли, невозможно. Тем не менее копье необходимо было немедленно вытащить и дать крови смыть грязь, которая попала в рану.
— Держись, Креоан, — сказал он и впился зубами в руку друга. Разорвались кожа, мышцы, обильно потекла кровь, и Креоан вскрикнул, как испуганный ребенок. Однако рана разошлась, и Ху, дернув за древко, вытащил копье.
Обнаженная Кионг-Ла молча протянула Ху свою сорочку. Тот взял ее и разорвал так, что из нее получилась впитывающая кровь прокладка и две повязки. Через несколько минут Креоан был перевязан. Все было кончено.
— Ну вот! — Ху похлопал Креоана по здоровому плечу. — Это не так страшно, как укусы бешеных мясных существ. Будешь жить!
В этот миг их накрыла тень, и они застыли. Казалось, все небо закрыто огромным брюхом бело-зеленого воздушного корабля, и когда с него послышался голос, говорящий на довольно понятном языке, друзья не поверили своим ушам.
Но это было на самом деле. В гондоле, подвешенной к воздушному шару, сидели мужчина и женщина. Они так наловчились управлять своим странным транспортом, что, используя только ветер, добрались до площадки и ухитрились остановить шар прямо над ней. Используя веревки с крюками на концах, они надежно закрепили воздушный корабль и, сбросив веревочные лестницы, сошли вниз, предварительно убедившись, что на расстоянии полета копья нет древесных людей.
— Мы не могли прилететь быстрее, — извиняющимся тоном произнес мужчина. — Двигатель у нас не очень мощный, и нам приходится использовать еще и ветер. Но я рад, что вы все живы.
— Мы увидели в бинокль, что здесь происходит, — вступила в разговор женщина, — и тут же поспешили вам на помощь, хотя, признаться, мы думали, что здесь кто-то из нашего города. Древесные люди для нас — постоянная опасность. В определенные сезоны они похищают людей для своего идола, бросают в них копья, и жертвы умирают, истекая кровью. В остальное время года они не опасны и прячутся в глубине леса.
— Вы в состоянии отправиться вместе с нами в город? — спросил мужчина у Креоана, увидев повязку на его руке. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо или плохо — не имеет значения! — воскликнул Креоан. — Единственное, чего я хочу, поскорее убраться отсюда. Вы сами построили этот воздушный корабль?
— Да, конечно, — сказала женщина. — Но, разумеется, не одни, а вместе с друзьями. Это самое последнее изобретение моего мужа Рофа.
— Без воображения моей жены это вряд ли было бы возможно, — возразил мужчина. — Ее зовут Зейла. А вас? Я полагаю, у вас странные имена, поскольку, судя по всему, вы пришли с востока, а те земли нами еще не изучены, как не изучены и языки, на которых там говорят.
— Мы все из разных мест, — сказал Креоан, с трудом поднимаясь и поддерживая раненую руку здоровой; он представил своих друзей и спросил: — Но сможет ли корабль поднять нас всех, если он рассчитан только на двоих? А улететь и потом вернуться назад опасно: древесные люди могут собраться с духом и проткнуть копьями тазовые баллоны. А если они к тому же зажгут факелы?
Роф от удивления раскрыл рог.
— Вы говорите так, будто хорошо знакомы с устройством воздушных кораблей! — воскликнул он.
— Нет, я никогда раньше их не видел, — пробормотал Креоан.
— Тогда откуда же… — голос Рофа сорвался.