Хотя судьба зоопарка по-прежнему висела на волоске, на горизонте маячили первые признаки успеха, и мы трудились как черти. Сказать, что в конце рабочего дня мы были совершенно измотаны, значит ничего не сказать. Именно в это время на меня обрушилась лавина телефонных звонков, причем раздавались они в самое неподходящее время. Какая-то женщина из Торки в графстве Девоншир позвонила мне в разгар ленча, чтобы выяснить, как поступить с яйцами, которые только что отложила ее черепаха. Владелице травяного попугайчика понадобилось узнать, как подстричь когти ее любимцу… Но окончательно доконал меня звонок, раздавшийся в одиннадцать часов вечера, когда я дремал у камина. Междугородная сообщила, что меня вызывает Шотландия, некий лорд Макдугал. Наивно заключив, что его милость вознамерился пожертвовать внушительную сумму тресту, я попросил телефонистку соединить нас. И с первых же слов моего собеседника понял, что он чересчур рьяно припадает к источнику, из которого многие черпают премудрость и красноречие.
— Эт-та Даррелл? — осведомился он.
— Да, — ответил я.
—Яшно… Так вот, во вшей Англии только вы можете мне помочь. У меня тут птица.
Я подавил стон: еще один травяной попугайчик…
— Я владелец… шудовладелец…
Чувствовалось, что своим языком его милость владеет плохо.
— И на один из моих пароходов залетела эт-та… эт-та птица, и капитан шечаш доштавил ее мне. Так вот… Вы можете ей помочь?
— Ну, а что это за птица? — спросил я.
— Маленькая такая пичужка…
Не очень-то полная зоологическая характеристика.
—Вы не можете описать ее — размеры, окраска?
— Ну… она шовшем маленькая… б-буроватая, да… ш б-белой грудкой. Ножки шовшем крохотные… малюшенькие… Даже удивительно, какие крохотные…
— Видимо, это качурка, — предположил я. — Они нередко залетают на палубы судов.
— Я шечаш же зафрахтую поезд и а-атправлю ее вам, ешли вы можете ее шпашти, — разошелся сиятельный судовладелец.
Я принялся втолковывать ему, что это бесполезно. Качурки большую часть жизни проводят над морскими просторами, кормясь мелкими организмами, и содержать их в неволе почти невозможно. И вообще, даже если он отправит мне пичугу, она вряд ли перенесет путешествие.
— Рашходы меня не пугают, — твердил его милость.
В эту минуту кто-то отнял у него трубку, и я услышал чрезвычайно аристократический девичий голос:
— Мистер Даррелл?
—Да.
— Я должна извиниться за папу. Боюсь, он немножко не в форме. Ради бога, не обижайтесь.
Тут же ее перебил голос лорда.
— Вше что угодно, — настаивал он. — Гоночная машина… шамолет… только шкажите…
— Боюсь, даже если вы сумеете ее доставить, я все равно ничего не смогу сделать, — сказал я.
— Передаю трубку моему капитану, он вше объяшнит.
— Добрый вечер, сэр, — произнес суровый голос с шотландским акцентом.
— Добрый вечер.
— Так, по-вашему, это качурка? — спросил капитан.
— Да, скорее всего. Так или иначе, все, что можно сделать, — это подержать птицу до утра в тепле, в темной комнате, а потом отправить на какой-нибудь из ваших пароходов. Как только пароход отойдет достаточно далеко в море — скажем, на две-три мили, — птицу можно выпускать.
— Понятно. Вы уж извините, что мы побеспокоили вас так поздно, но его милость настаивал на этом.
— Ну, конечно, я… гм… я все понимаю.
— Дело в том, — продолжал шотландец, — что у его милости очень доброе сердце и он очень любит птиц, но сегодня вечером он немножко не в форме.
— Я так и понял, — ответил я. — Завидую его состоянию.
— Гм… так точно… Ну… что ж, сэр, пожелаю вам спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил я и положил трубку.
— Что там такое приключилось? — нетерпеливо спросила Джеки.
— Какой-то пьяный лорд звонил, хотел прислать мне качурку, — объяснил я, опускаясь в кресло.
— Ну, знаешь! — возмутилась она. — Все, хватит, пусть нам дадут секретный номер.
Мы получили секретный номер, и с тех пор лавина бестолковых звонков, слава богу, схлынула.
На другое утро я рассказал о случившемся Кэт; она выслушала меня с сочувственной улыбкой и спросила:
— А ты слышал про Джереми и крота?
— Нет, а что?
Вот что рассказала Кэт.
Джереми вез на грузовике мусор после уборки в Доме млекопитающих. На его пути были две высокие арки, и перед второй аркой он увидел ползущего по дорожке крота. Джереми круто затормозил, вылез из грузовика и стал подкрадываться к кроту, чтобы поймать его и отнести в поле , подальше от грозящих опасностей. Подойдя вплотную, он увидел, во-первых, что крот мертв и, во-вторых, что к нему привязана бечевка, которую кто-то потихоньку тянет. Следуя за бечевкой, Джереми обнаружил на другом конце весь персонал отдела пернатых в лице Шепа Мэлита.
Надо сказать, что Шеп уже давно не устраивал розыгрышей, и в этом случае я усмотрел хороший признак, свидетельство того, что подавленное, мрачное настроение, которое я застал в зоопарке, когда вернулся из экспедиции, сменилось надеждой и воодушевлением.
Однако, как ни нуждались мы тогда в надежде и воодушевлении, без денег от них было мало проку. Наши клетки служили уже пять лет, и требовались наличные, чтобы капитально отремонтировать их, причем не как-нибудь, а по генеральному плану. Мы чуть не каждый день ставили подпорки, хотя на самом деле пришла пора ломать старые клетки и заменять их новыми. Птицы и мелкие млекопитающие еще могли подождать, но для более крупных и опасных животных надо было принимать экстренные меры. Хоуп и Джимми помогли мне создать трест, однако мы по-прежнему остро ощущали нехватку в деньгах, особенно на клетки для тех животных, которые, вырвавшись на волю, могли бы представить смертельную угрозу для окружающих.