«Не думать? Не сомневаться? А почему он не попросил меня не дышать?»
Он завладел ее ртом в чувственном поцелуе. Когда Менас, наконец, закончил, Ная дрожала и страдала от головокружения. Продолжи он целовать ее, и она бы не смогла ни думать, ни сомневаться. У нее даже не получалось втянуть в легкие воздух.
Менас расстегнул пуговицы на ее рубашке и приспустил ткань с плеч. Ная приподнялась ровно настолько, чтобы с его помощью раздеться. Снова оказавшись голой в его милосердии, она прижала кулаки к своим бедрам.
Менас посмотрел на них и схватил ее запястья.
— Нет. Расслабься.
— Я ничего не могу с собой поделать.
— Мне нужно воспользоваться наручниками?
Ная невольно вспомнила, как ее сковывали во время ареста, и у нее скрутило живот. Она не хотела, чтобы уродливые мысли портили красивый момент.
— Пожалуйста, не надо.
Менас склонил голову набок. Видел ли он в глазах Наи страх? Скорее всего. К его чести, он не упоминал ее слабость. Вместо этого Менас поднял ее руки и осторожно разжал ей пальцы. Он поднес их к широким большим петлям на изголовье дивана.
— Держись за них.
В порыве облегчения Ная уцепилась за петли.
— Я не отпущу.
— Я в тебе не сомневаюсь, — рассмеялся Менас и звонко поцеловал ее над грудью.
Ная застонала, когда он лизнул ее сосок. Пока Менас омывал языком смуглую кожу, чувствительная плоть сморщилась. Он втянул сосок в рот и снова облизал его. Шумно выдохнув, Ная попыталась сжать колени и хоть немного унять пульсацию в клиторе, но положение Менаса помешало ей.
— У тебя такая чувствительная грудь, — заметил он. От легкого укуса она задрожала. — Очень красивая, — прошептал Менас с благоговением.
Ная застонала, и он пальцами сжал сосок, переключившись ртом на второй. Выгнув спину, она сдалась терзавшим ее губам и пальцам. Ная никогда не чувствовала ничего подобного. Каждое нервное окончание в ее теле пылало. Клитор пульсировал на грани с болью. Она не сомневалась, что если опустит руку и прикоснется к розовой бусине, кончит моментально.
Внезапно Менас отстранился, и Ная чуть не захныкала.
— Ты куда?
— Спокойно, милая, — прошептал он и потер низ ее живота. — Просто достану кое-что из ящика.
Она наблюдала, как Менас направился к шкафам у стены. Открыв второй ящик сверху, он достал нечто блестящее и металлическое. Ная судорожно сглотнула, рассматривая предмет на его ладони. Ярко-синие крошечные скрепки с черными мягкими наконечниками, скрепленные между собой цепочкой. Ная ни разу не видела таких приспособлений.
— Что это?
— Зажимы для сосков.
— Прошу прощения? — ее взгляд метнулся к лицу Менаса.
— Зажимы для сосков, — он рассмеялся ее потрясению. — Они зажимают соски.
— Но…зачем?
— Это приятно.
— Кому?
— Тебе.
— Сказал человек, чью грудь никогда не мучили подобным образом, — прищурилась Ная.
— И вот ты снова со своими заявлениями о пытках, — покачал головой Менас. — Если бы я тебя пытал, спрашивал бы разрешение?
— Ну… нет.
— Итак, хочешь опробовать зажимы?
— Нет, — тут же выпалила Ная. — Категорически.
— Ты уверена? — он казался ни капли не расстроенным ее отказом. — Ты можешь получить от них огромное удовольствие, — Менас пожал плечами. — А можешь их возненавидеть. Но ты не узнаешь, пока не попробуешь.
— Ты не отстанешь, да? — скривила губы Ная.
— Нет, — он зловредно усмехнулся.
— Ладно, — вздохнула она, закатив глаза. — Я попробую, но если станет больно, немедленно сниму.
— Справедливо, — с зажимами в руке Менас опустился к Нае на диван и провел губами по ее шее. Он не стремился к грудям, неспешно облизывая, целуя и покусывая ее горло, пока она снова не воспламенилась. Начав играть с правым соском, Менас спросил: — Какой твой любимый цвет?
— Что? — странный вопрос выбил ее из колеи.
— Твой любимый цвет, — повторил он, — какой?
— Синий. А почему ты спрашиваешь?
— Я дам тебе стоп-слово. В спальне ты будешь произносить его, если почувствуешь себя подавленной, испугаешься или тебе станет неудобно. Так мы сможем безопасно изучать твои пределы.
— Синий, — скептически повторила Ная. — А почему я просто не могу велеть тебе остановиться?
— Потому что иногда мы просим остановиться, но имеем в виду продолжать.
— Это самое смешное, что я когда-либо слышала…ох! — Ная ахнула, когда Менас закрепил зажим на ее соске. От острой боли у нее сбилось дыхание. — Ай!
Менас ослабил давление, и стало терпимо.
— И как? У нас уже «синий»?