— Но зачем? — старейшина выглядел потрясенным.
— Потому что я обещала подруге, — ответила Ная. — А я никогда не нарушаю слова.
— Ная у нас специалист по кодексу чести, — проворчал Данкирк.
— Замечательное качество, — заметил Крейн. — Я выполню твое пожелание, Ная. Я поменяю номера, — он замялся. — Сколько мне нужно заплатить за сделку?
— Нисколько. Я хочу услугу, — просто ответила Ная и указала на Данкирка. — Вы будете нам должны.
— Вам? «Красному перу»?
— Да, — разъяснилась она. — Однажды кто-нибудь придет к вам за помощью. И вы сделаете все возможное, чтобы помочь. Вы будете помнить, как я помогла сначала вашей племяннице, затем дочери, и вернете долг.
— Разумеется, — пообещал старейшина Крейн. — Я сделаю все, что бы ни потребовалось.
— Спасибо, — Ная пожала его руку и всунула ему в ладонь листок со своим номером.
Прежде чем забрать листок, старейшина сжал ее пальцы.
— Удачи, что бы ты ни задумала. Желаю тебе найти счастье везде, куда бы тебя ни завела судьба.
Данкирк проводил старейшину к выходу. Вернувшись, он громко вздохнул.
— Ладно, дело сделано. Ты попадешь в список. И тебе придется бежать.
— Таков план, — Ная старалась не дрожать от беспокойства.
— Будет непросто добраться от Каликса до колонии, — предупредил Данкирк.
— Но у нас есть документы, — Ная коснулась своего кармана. — Парень Дженни посадит свой крейсер прямо на границе безопасной зоны. Мы с Дженни знаем леса как свои пять пальцев. Мы сбежим от харкосов, доберемся до безопасной зоны и оттуда рванем на корабль.
— Почему бы не сбежать сейчас? Сегодня же вечером. Завтра утром. Не жди, Ная.
— Мы не можем. Сам знаешь, правительство следит за нашим городом. Проклятые митинги лишили нас возможности ездить между населенными пунктами. Даже если мы сбежим от местной полиции и выведем судно Джозефа на орбиту, те парни… — Ная указала вверх и покачала головой, — …пристально следят за планетой, поставляющей им невест. Они никогда не позволят сбежать двум женщинам, чьи имена в списке Захвата. Джозефа, скорее всего, арестуют за попытку украсть то, что они считают своим. Слишком большой риск.
— А что насчет парня Дженни? — Данкирк потер ладонью позади шеи. — У него есть документы для приземления на поверхность?
— Он — научный сотрудник из колоний, — кивнула Ная. — У него есть разрешение входить в воздушное пространство Каликса и покидать его четыре раза в неделю. С его прикрытием все в порядке.
— А с твоим? Что ты, черт возьми, собираешься делать со своим магазином?
— То, что должна была сделать несколько лет назад, когда Натти бросил меня здесь, — ответила Ная, с болью вспоминая предательство брата. — Я все распродаю.
— Я видел, чем ты там занимаешься, — рассмеялся Данкирк.
— Дэнни, я уже давно не торгую оружием, — закатила глаза она. — Когда Отщепенцы прилетели на планету, и их гражданская война с харкосами, — Ная снова указала вверх, — начала затрагивать наш мир, я бросила свой прибыльный бизнес. Пока две группировки борются друг с другом, риск слишком велик. Я хочу сойти за одного из повстанцев не больше, чем получить пулю в лоб.
— Да, — Данкирк помялся с ноги на ногу. — Значит, ты сейчас пойдешь домой?
— Прости, Дэнни, — у Наи сдавило грудь. — Я просто…мы не можем.
— Даже раз? Как в старые добрые времена?
— Мы переспали лишь однажды, — напомнила Ная. В его голосе была такая надежда. Нужно было не иметь сердца, чтобы вслух назвать их секс неловким, странным и очень быстрым.
Боясь, что эта встреча может стать для них последней, Ная подошла к Данкирку и обняла его за талию. Приподнявшись на цыпочки, она прижалась к его губам в нежном долгом поцелуе.
— Доброй ночи, Дэнни.
— Доброй ночи, Ная, — он погладил ее лицо и поцеловал в лоб. — Береги себя.
— Я постараюсь, — большего она обещать не могла.
— Встретимся в колонии, — он потер мочку ее уха. — Не могу решить, или ты невероятно храбрая, или просто очень глупая.
— Наверное, всего понемногу, — тихо рассмеявшись, Ная поцеловала его в щеку и развернулась, чтобы уйти.
В прохладной ночи она снова кралась по улицам. Пока Ная пробиралась через Коннор, у нее в голове хаотично носились мысли. Она пыталась не сосредотачиваться на кошмаре, которым грозилась обернуться ее затея. Старейшина мог не преуспеть и не поменять номера. Или, еще хуже, мог сдать Наю властям как политического диссидента, чтобы подлизаться к кому-то выше по должности.