— Менас, она — крот! — в гневе закричал Террор. — Не будь проклятым слепцом. Женщина тебя использовала.
— Ты с ума сошел, — уставила на него Менас. — Ная не крот.
— Я уже знаю о ее близком сотрудничестве с «Красным пером», — возразил тот. — От диссидентства до терроризма один шаг.
— Террор, я бы на твоем месте не заходил так далеко, — откашлялся позади них Вишес. — «Красное перо» сделало много добрых дел. За последние несколько месяцев они периодически сотрудничали с нами, помогали и делились информацией.
— Ви, легенда обычной девчонки из Коннора, заправляющей ломбардом и делающей добрые дела для «Красного пера» не совсем вяжется с фактами, — Террор протянул руку, и Тормент передал ему небольшую коричневую папку. — Я достал ее полицейское досье. Эта женщина не раз впутывалась в неприятности, — папка упала на стол, стоявший вплотную к окну с односторонней видимостью. Террор принялся вытаскивать из нее полицейские отчеты и фотографии. — В детстве ее дважды арестовывали за воровство. В подростковом возрасте она была задержана за контрабанду медицинских препаратов и техники, но сумела выкрутиться, прежде чем возбудили дело. Подозреваю, друзья из «Красного пера» помогли ей сбежать из отделения полиции и исчезнуть.
Менас посмотрел на фотографии Наи. Болезненно тощий подросток с коротко остриженными волосами, одетый в мужские вещи не по размеру. Менасу подумалось, что на улицах Ная, скорее всего, специально притворялась мальчиком во избежание похищения и изнасилования. И вызов, написанный на ее лице, ничуть его не удивил.
Но Террор не остановился.
— Наю задержали как возможную участницу оборота контрабандного оружия. Четыре раза она ускользала от правосудия, но на пятый ей не так повезло.
На следующей фотографии Ная была уже взрослее, возможно, лет восемнадцати или девятнадцати. Красоту ее лица портил синяк под глазом и разбитая губа. На ней была лишь мужская футболка и трусы. Судя по спутанным волосам, ее выдернули прямо из постели. На ее плечах и шее виднелись синяки. Менаса передернуло при мысли о том, что какие-то жестокие свиньи подняли на нее руку.
— Ная сама обо всем мне рассказала, — он посмотрел Террору в лицо. — Не об оружии, но об остальном, — Менас умолчал, как сильно его ранило, что Ная утаила от него важные факты.
— А о своей семье она рассказывала? О брате и матери?
— Мать сбежала, когда Нае было шесть, — кивнул он. — Брат бросил ее в подростковом возрасте.
— Ха, наверное, можно сказать и так, — недоверчиво хохотнул Террор.
— О чем ты, черт тебя дери?
— О том, что Ная врала тебе, Менас, — он достал две фотографии и два списка преступлений. Сходство Наи с пожилой женщиной и молодым человеком было поразительным. — Амалли, мать Наи. Ныне самая известная контрабандистка в нашем секторе. Живет в Городе, всего в сотне километров от ломбарда Наи в Конноре. Покойный отчим твоей жены был лидером Шестерок, банды жестоких головорезов, сотрудничавших с Отщепенцами. На второй фотографии Натти, старший брат Наи. Наш новый осведомитель сообщил, что он подсел на наркотики, но все еще помогает мамочке.
Менас не находил слов. Постепенно его охватывало оцепенение. Той ночью на кухне, когда Ная рассказывала о своей семье, страдания на ее лице и в голосе казались искренними. Была ли она просто хорошей актрисой? Что еще важнее, был ли Менас настолько глуп? Стал ли он для нее лишь легкой мишенью?
— Согласно документам, полученным от тайной полиции, Ная начала выполнять мелкие поручения для «Красного пера», чтобы заработать на пропитание и выжить на улицах. В тринадцать или четырнадцать она уже получала задания от Шестерок и переправляла оружие. Сначала маленькие партии, но Ная была очень хороша. Вскоре она неплохо зарабатывала. Где еще, по-твоему, сиротка достала деньги, чтобы в восемнадцать лет открыть собственный ломбард?
Менас не знал ответа. Он помнил их разговор о перевозке оружия. Что Ная тогда сказала? Что они не смогут обеспечить безопасность каждой партии? Уж не пыталась ли она окольными путями сообщить, что ее люди собирались украсть оружие?
Меня чувствовал себя преданным. Жгучая боль была такой сильной, что угрожала выжечь из него саму жизнь. Он со всеми потрохами купился на слезливую историю. Менас ведь считал Наю своей единственной. И когда Флайр хотел ее забрать, боролся за нее. Показывал ей лишь доброту, любовь и терпение, в то время как она ему врала.
— Я должен ее допросить, — Террор положил руки ему на плечи. — По закону Ная все еще считается твоей собственностью, поэтому я вынужден просить твоего согласия. Но заявляю прямо, я готов перепрыгнуть через голову Ви, чтобы получить разрешение. Пожалуйста, — мягко попросил он, — разреши мне. Позволь помочь тебе. Я не могу избавить тебя от тюрьмы, но если бросишь Наю, спасешь себе жизнь. Ты должен сотрудничать.