Саттон, поглаживая себя по всей длине, отдавал приказы. Я дрожала от его темных команд, а не прохладного воздуха в комнате.
– Встань на четвереньки, детка.
Арчер схватил диванную подушку, положил ее на стол и помог мне расположиться так, что мои коленки оказались на мягкой подушке, а ладони лежали на прохладном дереве.
Тогда он встал передо мной.
– Я никогда не забуду, как ты брала Арчера и Ли. Это навечно запечатлено в моей памяти. Я хочу войти в твой ротик, пока Арчер возьмет тебя. Я хочу почувствовать, как ты глубоко берешь у меня, как выдоишь меня до предела.
Это будоражило. Я облизнула губы от мысли о том, что я смогу снова почувствовать его вкус год спустя. Я помнила, как он схватил мои волосы тогда, направляя меня. Он доходил до моей глотки, а затем отстранялся. Я полностью подчинялась ему, доверилась, что он знал, когда мне нужно словить глоток воздуха.
Он изогнул свою темную бровь, ожидая, что я скажу «красный». Он не спрашивал, нравилось ли мне то, что он сказал – он говорил, что это произойдет. Я могла остановиться. Я могла воспользоваться своим стоп-словом и мы бы уютно устроились на диване, забыв обо всем. Либо он был бы со мной нежнее.
Но я не хотела нежнее. Мне хотелось зайти так далеко, как он поведет.
Когда я ничего не сказала, он поднял мой подбородок.
– Открой ротик.
Я повиновалась и он медленно, аккуратно заполнил меня. Не смотря на всю аккуратность, Саттон вошел глубоко. Он запустил руку в мои волосы, как я и ожидала. Мне нравилось, как он слегка их потянул. Когда он немного отстранился, я начала водить языком по его головке. Арчер крепче схватил мои бедра и вошел в меня.
Я застонала и закрыла глаза. Меня заполняли с обеих сторон. Двое мужчин. Это было так горячо, так сильно, так здорово.
Одна рука Саттон сжимала мои волосы, а вторая держала плечо, чтобы меня не отбросило вперед от толчков Арчера. Саттон сам решал, как брать меня – как глубоко и как быстро. Все, что я могла сделать, это вылизать его своим языком, дышать через нос и втянуть щеки. Я не могла думать – не в то время, как Арчер брал меня.
Ли сидел на краю кофейного столика, схватив мою грудь одной рукой, а другой играясь с моим клитором. Третий оргазм мгновенно обуял меня. Мне просто нужно было почувствовать прикосновение к клитору, и я пропала для этого мира.
Я сжала Арчера, пока он шептал своим хриплым голосом, словно разделяя слова своими толчками:
– Да. Черт. Такая узкая. Так глубоко.
– Глотай каждую капельку, детка, – сказал Саттон, глубоко скользнув мне в рот, прежде чем я ощутила его горячее семя, которое ударило мне в горло. Я глотала, снова и снова, стараясь не оставить ни капли.
Он вытащил свой инструмент на пару дюймов, оставив немного семени на моем языке, а затем отстранился полностью.
Арчер обхватил мою талию, поднял меня так, что я стала на колени, а его тело было прижатым к моему. Тогда он взял меня, глубоко и грубо, так же, как и с моим ртом. Он поцеловал мое плечо, лизнул его, а затем прикусил, когда его накрыла волна наслаждения.
Я не могла перевести дух. Три оргазма – и я была словно выжатый лимон. Потная и все еще влажная там. Мои соски были такими чувствительными. Черт, каждый дюйм моего тела был чувствительным. Я чувствовала вкус Саттона во рту.
К тому моменту я могла лишь смотреть на Ли и Саттона, когда Арчер нежно гладил меня своими ладонями, погруженный глубоко в меня. Я улыбнулась.
Глава восьмая
КРИКЕТ
Я проснулась и услышала аромат кофе. На какое-то мгновенье, я забыла, где нахожусь. Моргнув, я уставилась на стены довольно красивой спальни, хоть она и была оформлена в холостяцком стиле. Окна были открыты, а темно-синие занавески легонько качались от ветерка. Простыни были прохладными и мягкими, и я хорошо выспалась. Я хорошо выспалась еще и потому что, ну… меня неплохо оседлали.
Мое тело ныло. Когда я задвигалась, меня пронзила вспышка боли. Я бы не удивилась, обнаружив небольшие синяки на спине вдоль позвоночника от того, как меня разложили на кофейном столике. Моя челюсть немного ныла, а внизу… меня точно отнесли сюда мокрой.
Я потерла бедрами, думая о том, что мы проделывали с Саттоном, Арчером и Ли. Дикие штуки. Темные штуки, горячие штуки. Я ухмыльнулась самой себе. Я становилась бесстыжей, когда дело доходило до них, и моя покорная натура выходила на поверхность. Саттон просто… взывал к этой части меня. Он разглядел мою потребность отпустить себя, отдать ему контроль.