Пусть она страдает так же сильно, как и я. Буду пить ее злость и ненависть, наслаждаться агонией и стремительным падением. Алиса сама не знает, насколько близка к собственному уничтожению. Я же вижу, как она реагирует на меня. Злится, ненавидит, боится и в то же время хочет. Эти взгляды, сбившееся дыхание, стоящие торчком соски. С отцом она совсем другая. Старался не думать о том, чем они занимаются в спальне, иначе сойду с ума или убью обоих. Поэтому внедрялся в её голову, вытесняя остальные мысли и желания. У нее не останется выбора, кроме как прийти ко мне. Но к этому моменту, она сама захочет стать моей жертвой.
Алиса
Из уборной я не вернулась за стол. Позвонила Владимиру, сказав, что жутко разболелась голова. И он, как любящий мужчина, не стал заканчивать ужин и отправился со мной домой. После того, что вытворял под столом Алан, мне было стыдно смотреть в глаза Володе. Стыдно, что позволила этому случиться, но больше всего стыдно за свою реакцию на подобное бесстыдство. Как я могла хотеть его там и хотеть, чтобы этот мерзавец довел дело до конца? Неужели мое тело настолько пребывает отдельно от мозга, что готово отдаться любому подонку?
Глаза щипало от собственного падения и не радовало совершенно ничего. Даже приезд любимого мужчины не вызывал никаких эмоций, кроме раскаяния и желания, побыть в одиночестве. И от этого я злилась на себя еще больше. Ждала же, дни считала, мечтала, чтобы Володя рядом оказался, а в итоге, хотелось убежать, спрятаться, смыть позор и попробовать стереть этот досадный инцидент из памяти. Но все шло вопреки моим желаниям, совершенно по иному сценарию.
Приняв душ, рассчитывала проскочить незаметно в постель и отложить долгожданное воссоединение, хотя бы до следующего дня. Вова же, представлял эту ночь совсем по-другому. Не успела я спрятаться под одеялом, как ощутила тяжелую руку на своем бедре. Сухие губы коснулись плеча и мужская ладонь проскользила вниз, к краю ночной рубашки, подцепляя ее и медленно задирая вверх. Задержала дыхание, понимая, что совершенно не готова к близости.
— Девочка, моя, — опаляет горячим дыханием шею Володя.
Его пальцы движутся вверх по бедру, добравшись до трусиков и стягивая их с меня.
— Скучал по тебе. Думал каждое мгновение и мечтал очутиться с тобой в постели, — целовал плечи и шею, откинув волосы в сторону.
Дыхание участилось. Отчего-то стало страшно. Казалось, стоит ему только дотронуться до меня, как сразу же поймет о случившимся в ресторане. Каждое прикосновение губ Владимира к моей коже вызывало странные чувства. Тело напряглось от его поцелуев, внутри же все протестовало против предстоящей близости. В мыслях происходил настоящий хаос. С одной стороны я соскучилась по жениху, хотела его физически, но после инцидента во время ужина, считала себя грязной, недостойной его любви и внимания. До сих пор ощущала на себе пальцы его сына и оттого еще больнее воспринимала ласки своего мужчины.
Прикрыла глаза, пытаясь прогнать мысленный образ мерзавца, решившего испортить мне жизнь, влезшего мне в голову и пытающегося вторгнуться и в мою постель. Я люблю Владимира, это он со мной в кровати, мой родной человек. А то что позволил себе ублюдок Алан, это не по моей воле и я дала ему отпор, верно?
Старалась прогнать образ голубоглазого мерзавца, подменяя его брутальным кареглазым взрослым мужчиной. Пыталась расслабиться и отдаться всецело одному-единственному человеку, кому буду принадлежать всю оставшуюся жизнь. Но между нами стояла преграда. Все казалось не тем и ощущалось не так. И запах Володи сегодня не вызывал головокружения и подушечки его пальцев слишком гладкие, пальцы человека привыкшего руководить другими, и губы слишком сухие, а поцелуи наоборот влажные. Все во мне противилось соитию, но я понимала, не могу оттолкнуть его сейчас после такой длительной разлуки. Просто стоить начать и обязательно втянусь в процесс. Ведь мне всегда было хорошо с Вовой.