— Ты нервируешь меня, — говорю я, и думаю над тем как именно это прозвучало. У меня не было ни капли мягкости Беа. Я позволила бы старухе остаться в ее жалком доме.
Мод бормочет что-то, что я не могу расслышать.
— Что ты сказала? — в огромных проходах мои слова отзываются эхом.
— Я сказала, что проклинаю сама себя.
Что еще можно на это ответить? Ничего. Поэтому я держу рот закрытым. Беа кивает и ближе подходит к Мод. Она не обнимает ее, вероятно, потому что та грязная и воняет, но она гладит ее руку. Очень мягко. Не понимаю, где она берет столько сочувствия.
Внезапно земля начинает дрожать, и раздается звук, как будто каменная лавина пронеслась по шахте метро, возвращая нас в действительность.
Окаменев от ужаса мы застыли там, все так же внезапно, как он начал, треск заканчивается, и мы думаем, что слышим, как танк уезжает. Если они не схватили Квинна, то он погребен под какими-то обломками.
— Оставь ее здесь и бери фонарь, — приказываю я Беа.
— Нет, не оставляйте меня в этой проклятой темноте, — жалобно стонет Мод, когда я уже поднимаюсь по эскалатору.
— Мы скоро будем снова здесь, — кричит Беа через плечо и следует за мной. Как ни странно светлее не становится, и я могу что-то видеть только, потому что Беа бежит позади меня с фонариком. Я оглядываюсь.
— Мы опустились только на два этажа? — спрашиваю я, когда Беа появляется рядом со мной.
— Нет, выход должен быть прямо там, — она направляет луч света на кучу кирпичей и смотрит на меня в ужасе.
— Квинн там снаружи! Мы должны ему помочь! — кричит она.
Беа бежит в направлении выхода и начинает, как сумасшедшая раскидывать камни в стороны.
Но это абсолютно безнадежно. Вся крыша обрушилась.
Даже, если бы нас было двадцать, нам потребовалась бы куча времени, чтобы прокопать ход наружу. Я даю Беа достаточно времени, чтобы покидаться камнями. А затем иду к ней.
— Мы не выберемся здесь. Нам нужно пройти через туннель, — говорю я.
Но она не обращает на меня никакого внимания. — Мне кажется я слышу его. Что, если он погребен под этой кучей? Помоги же мне, пожалуйста! Помоги!
Я кладу ей руку на плечо, пока она пытается вытащить железный стержень из груды камней. — Беа, — говорю я мягко.
— Вероятно, Квинн мертв, — говорю я.
— Квинн, — тихо повторяет она.
Она любит его, это точно. Но он так слеп и самоотвержен, что он вообще не заметил этого. И теперь больше не узнает об этом, скорее всего. Понимает ли Беа сама свои чувства?
— Может быть, они забрали его назад в купол, — говорю я несмотря на то, что очень сомневаюсь в этом. Они вряд ли начали бы бомбить местность, если бы Квинн просто согласился с ними поехать. — И не забывай, он — премиум. С Премиумами ничего не случается. Кроме того его отец работает в «Бриз». Причинять вред такому как Квинн очень рискованно.
— Но он убежал. Мы же сами видели. И тогда они открыли огонь. Почему ты врешь мне?
— Ох, Квинн очень быстрый. Он, вероятно, уже проделал полпути до Рощи Мятежников.
— Но он же не знает дороги. Как он доберется туда?
— Он найдет ее. Он так сильно переживает за тебя и потому сделает все, чтобы добраться туда.
— Нет. Он не станет. И, кроме того, он хочет кое-что от тебя, а не от меня. Он будет беспокоиться о тебе. Но ты, наверное, и сама это заметила, или? — Беа смотрит на меня, изучая, и я вижу, как она желает, чтобы я ей возразила.
Что я скажу: Нет, бред, я ничего не заметила. И почему он должен быть влюбленный в меня, такая глупость.
— Он вообще не знает меня, Беа, — говорю я вместо этого. Что тоже верно. Воспоминания об Абеле проносится в моей голове: его широкие плечи, губы готовые к улыбке, если он поддразнивал меня. Если Квинн еще жив, я скажу ему, что он сразу должен прекратить таращиться на меня. Но я очень хочу, чтобы кто-то снова так же смотрел на меня.
— Во всяком случае, здесь мы не пройдем, — повторяю я и показываю на груды развалин.
Если бы Квинн вернулся сразу после того, как помочился, я бы сделала так, как будто я тоже ненадолго исчезла, чтобы помочиться, на самом деле я хотела сбежать.
И даже после того как танк обстрелял нас, я все еще думаю сбежать в противоположном направлении от Беа и Мод.
Это было бы лучше, чем объяснять Петре, почему я притащила совершенных чужаков. Но не получилось, так как Мод висела на буксире. А теперь выглядит так, как будто они обе висят у меня на шее.
— Бессмысленно оставаться здесь, — повторяю я.