— О, Квинн, с тобой все в порядке! Ты невредим! — причитает она, останавливается перед своим сыном и бросается к нему, прижимая его лицо к своей груди.
Мистер Каффри отводит взгляд. Миссис Каффри опекает только своего сына, насколько я знаю, и мне нужно владеть собой, чтобы не принять ни малейшего участия в этом театрализированном спектакле.
— Привет, мама, — это все, что произносит Квинн. С большим удовольствием я держала бы его за руку.
— Итак, Квинн, если ты сейчас поклянешься, что говоришь правду, сможешь ли ты это? — спрашивает президент.
Квинн энергично кивает, стараясь освободиться от объятий своей матери.
— Ну что ж, — с этими словами президент смотрит на миссис Каффри и облизывает губы. — И если ты должен будешь поклясться жизнью своего неродившегося брата, ты будешь и дальше утверждать, что говоришь правду?
Пока миссис Каффри медленно выпрямляется, Квинн бросает кроткий взгляд на живот матери. Я не люблю миссис Каффри. но сейчас она выглядит совсем маленькой и нежной, скорее, как беременная девочка, чем беременная женщина.
При мысли о том, что что-то может спровоцировать выкидыш, по моей спине побежали мурашки.
— Кейн! Что еще за вопросы Вы задаете? — выкрикивает она с робкой улыбкой на лице так, как будто пошутила и неуверенно ждет, как он отреагирует. — Джад, скажи ему, что он уже перешел все границы. Кейн, Вы действительно перешли черту.
Взгляд ее упал на стаканы с виски, которые президент и ее муж держат в руках, и она, очевидно, делает неверный вывод: что президент говорит совершенно не всерьез.
Но между тем его улыбка превращается в оскал.
— Должен уточнить, если ты лжешь, то… — он ворчит и многозначительно смотрит на живот миссис Каффри, которая громко вдыхает воздух.
— Мягко говоря: что касается тебя и твоей маленькой подружки… что ж, это само собой разумеющееся. А теперь быстро: где основались террористы?
Я пытаюсь смотреть куда угодно, только не в глаза президента. Проходит полвечности. Все затаили дыхание.
Жизнь Квинна и моя жизнь, а также жизнь его неродившегося брата перевешивают жизни тех, кто нашел убежище в Пустоши.
— Можешь ли ты мне гарантировать, что если мы, будем прочесывать южные пути, то выйдем на след террористов? — спрашивает президент.
Сейчас он говорит только с Квинном, на котором сейчас лежит весь груз ответственности.
Если бы Квинн захотел, то мог бы одним словом предать Алину, Сайласа и всех жителей Рощи мятежников…
И ему не нужно ставить это в вину, потому что они ничего, совершенно ничего не делали, чтобы заслужить его поддержку. А Мод? С ней его тоже ничего не связывало, ее судьба его не касается.
В помещении все замирают, когда Квинн раскрывает рот:
— По крайней мере это то, что я слышал, Господин президент: террористы направились на юг.
Теперь обратного пути нет — все равно, что они сделают с нами, если они поймут, что мы соврали.
Президент хлопает в ладоши, когда Квинн совершает безумный героический поступок, и поворачивается к мистеру и миссис Каффри:
— Ха! — кричит он и ударяет рукой по столу так, что я вздрагиваю от испуга. — Ха! ха! — Одним глотком он опустошает свой стакан, встает и идет за своим нелепым меховым манто.
— Джад, смотри, ты можешь снова выйти, — командует он по пути. — И если ты найдешь их, тут же сообщи. Я хочу быть информированным об этом как можно раньше, когда мы сравняем с землей их убежище. Ха! Хорошая работа, Каффри-младший! Проклятье, хорошая работа! Ха!
С этими словами президент исчезает в коридоре, сопровождаемый двумя своими лакеями.
Мистер и миссис Каффри возвращаются в комнату и в отчаянии обнимаются.
Я еще никогда не видела, чтобы родители Квинна обнимались, и ни разу — чтобы они были взволнованы. Квинн равнодушно смотрит на них. Тем временем, он дрожит всем телом.
Я вытаскиваю руку и, вздохнув, кладу ее на его ногу, чтобы успокоить и его, и себя. Он берет мою ладонь, но мгновенно отпускает ее, как только его отец поворачивается к нам.
— Будет очень плохо, если ты сказал неправду, сын, — ворчит он. — Потому что, если нет…
Но он не говорит дальше. Почему? Что случится, если мы соврали? Очевидно, мистер Каффри — подполковник армии — не имеет представления.
— … если ты наврал, то я лично позабочусь о том, чтобы ты расплатился за это своей жизнью.
Не он, — Мистер Каффри указывает на живот своей жены.
Миссис Каффри смотрит на мужа как парализованная от страха.
— Джад, — шепчет она.
Она не осмеливается посмотреть на Квинна. Механически она хватается за живот и повторяет имя своего мужа снова. Я с удовольствием накричала бы на нее, крикнула бы: Квинн тоже твой ребёнок.