— Где Беа Виткрафт? — он смотрит на меня рентгеновским зрением, как будто бы он мог бы сразу разоблачить любую потенциальную ложь.
— Откуда я знаю? Мы же больше не поддерживаем контакт.
— Я несколько минут назад разговаривал через IPad с Райли Визом. Он сказал, что вы двое, ты и Беа, были сегодня вместе в столовой, — мой отец качает головой. — Ну, служба безопасности уже ищет ее. Во всяком случае ее нет дома, и ее родители говорят, что не знают, где она. Если ты знаешь, дружочек, тогда скажи мне сейчас же! — он говорит с моим отражением в зеркале, будто он не смог бы посмотреть прямо мне в лицо.
— Почему служба безопасности хочет забрать Беа? — спрашивает моя мать.
Боже, она действительно такая глупая? Она же присутствовала, когда президент угрожал Беа, мне и ее еще не рожденному ребенку.
Мой отец поворачивается, хватает меня за воротник и тащит в прихожую. — Солдаты прочесали весь южный участок побережья. Даже дважды, безрезультатно. Я пытался сдержать президента, но теперь все. Он хочет получить ответы. Итак: Скажи мне наконец правду!
Я пытаюсь натянуть нейтральное выражение лица, в то время как мой отец прижимает меня к стене.
— Я не могу тебе помочь, если ты мне врешь. Ты не оставляешь мне никакого выбора, кроме как отдать тебя. И только не надо бредовых идей, таких как пытаться защитить Беа Виткрафт.
Ты же знаешь, как снова и снова Вторые пытаются соблазнить Премиум, в течение долгих лет, только ради того, чтобы на их стороне был кто-то из власти. Она не стоит этого, сынок, поверь мне. Спасай свою собственную шкуру. Спасай свою семью.
Итак это причина, почему он так старается, чтобы я был вместе с Ниам: Он хочет вытащить нашу семью с линии обстрела и сделать нашу семью неприкосновенной.
— Я не знаю, где прячутся террористы. Беа была той, кто слышал, как они беседовали. Она мне рассказала об этом и тогда у меня не было причин не верить ей. Но да, верно, она лгала. Она сама призналась в этом… сегодня, когда я встретил ее ненадолго. Она врала, когда утверждала, что знает, куда нас вели. Она хотела выиграть время для наших похитителей.
Мне очень жаль.
Мой отец хлопает меня по плечу и отходит на пару шагов назад. Он даже натягивает легкую улыбку на лицо, которое дает мне понять, что он гордится мной, он думает, что я предал свою лучшую подругу.
Но, вероятно, он не видит это таким образом. Он, видимо, видит это как знак лояльности, лояльность к нему, к семье и, прежде всего, к министерству.
— И где она сейчас? — спрашивает он.
— Она сказала, что хочет скрыться. Она рассказывала, что знала людей, у которых может спрятаться.
— Крысы.
— Вероятно.
Я окидываю взглядом прихожую, когда внезапно хлопает дверь в квартиру. За оконным стеклом появляются три силуэта.
— Предоставь разговор мне! — шипит мой отец и открывает дверь. — Добро пожаловать! Добро пожаловать! — кричит он слишком сладко. — Я положил виски в холодильник час назад. Он должно быть уже довольно охладился. О, вы привели с собой детей!
Вежливо улыбаясь, входят Ниам и Оскар.
— Ниам! Какая красота! — восторгается мой отец, пожимая им руки.
— Ха! Час назад она выглядела совершенно по- другому. И вы должны хоть раз ее увидеть утром. Настоящий ужас! Ха! — шатаясь, президент проходит в гостиную, где он поднимает мою мать с пола и целует ее в губы, слегка приоткрыв рот. Мой отец отпускает руку Ниам и следует за остальными в гостиную.
— И? Все как по маслу? — спрашивает меня Оскар и бегло протягивает мне руку. Когда я пожимаю ее, замечаю продолговатый красный след на рукаве его белой рубашки.
— Все еще занимаешься искусством? — спрашиваю я.
— Конечно. Почему ты перестал? Ты же был хорош.
— Я? Вздор. Как только миссис Кехроуд видела мой рисунок карандашом, она говорила, что любой девятилетний нарисовал бы лучше чем я.
Оскар качает головой и проводит рукой по волосам. — Она не такой уж и хороший преподаватель. Ты должен как-нибудь прийти ко мне, тогда я покажу тебе свою мастерскую.
Если захочешь, — он хочет еще что-то добавить, но Ниам отталкивает его в сторону.
— Квинн, — щебечет она с кокетливым взглядом. — Я уже совершенно взволнована из-за нашего свидания на следующей неделе, — она отбрасывает волосы за плечи и дергает за кромку ее неприлично короткого платья. Я действительно никогда еще не видел более самолюбивого человека. Оскар закатывает глаза и неторопливо проходит в гостиную.
— Ну, вы двое, — моя мать заходит в коридор и хватает Ниам за руку. — О, какие восхитительные туфли!
Под туфлями она имеет в виду босоножки с ремешками на высокой шпильке. Для меня полная загадка, как на них вообще можно ходить. В целом Ниам выглядит так, как будто она подготовилась к горячей ночи в клубе.