Некоторое время Павел молча шёл рядом, а потом осторожно спросил:
- А что он делал?
- Не представляю. Он просто стоял над девочкой, изредка переступал лапами, как будто уставал стоять просто так.
Две остановки пролетели незаметно. Они шли по холодку, в темноте, подчёркнутой фонарями и приглушённым светом из магазинных витрин.
- И ты думаешь, что такие пауки - стерегут всех тех, кто… - Павел не договорил. Передёрнул плечами.
- Хорошее слово "стерегут"…
- Знаешь, Лёхин, мне кажется, надо начать с того, что проведать если не всех, кого привезли в больницу, то хотя бы некоторых. Извини, но что-то я не представляю, чтобы эти страшилы лезли в "скорые" вместе с теми беднягами, да что - лезли! Неужели в палатах лежат люди, которых охраняют эти… эти… Каково сейчас врачам и медсёстрам?
- Павел, а что ты чувствовал в комнате Даши?
- Я ведь недолго там был. Посмотрел на девочку и вышел. Родителям ведь не я нужен был, а ты. Но… Да. Почувствовал. Мне там стало… тяжело.
- Шишик вообще не стал заходить, - заметил Лёхин и вздохнул. - Смылся сразу, как в дверь заглянул. Как и Дементий. Но домовой всё равно твердит, что паук - это ненашенское, то есть не из мира домовых и остальных, кто нам известен. Так, значит, предлагаешь завтра сбегать в больницы и посмотреть на этих больных?
- Конечно. Сегодня нас туда вряд ли пустят. Девятый час уже.
- Думаешь, пустят завтра утром? - с сомнением спросил Лёхин. - А под каким предлогом мы туда заявимся? Мы ничего не знаем про наших родственников или знакомых, которые там могут оказаться.
- Обзвоним, - спокойно сказал Павел. - На сегодня наша работа - обзвонить всех по спискам телефонных номеров, которые имеются дома. Придумать что-то простенькое, чтобы не слишком долго разговаривать, и, думаю, выявим несколько человек. Кстати, что будешь делать с повязкой Даши?
- Покажу Елисею. Может, на какую-нибудь мысль наведёт… Павел, а тебе самому не страшно, когда ты такое говоришь: выявим несколько человек. Это ведь наши знакомые или, не дай Бог, родные.
- У детективов, как у врачей. Слышал: хирургам нельзя оперировать своих родных? У нас то же. Но… Если выпала такая карта, нужно спрятать эмоции. Будут чувства - результата не добьёшься. Так что, Лёхин, скрепи сердце и работай.
5.
Дома Лёхин немедленно выключил компьютер, несмотря на возмущённые вопли трёх соседских домовых, после чего сказал:
- Военный совет состоится через минуту! Вас, уважаемые соседи, попрошу присутствовать в качестве приглашённых экспертов.
Пока все обалдевши разевали рты, не зная, что и сказать, он сбегал в ванную забросить сумку со своей рабочей одеждой, вернулся в зал и, усевшись за стол, стукнул по нему кулаком.
- Заседание военного совета объявляю открытым! Отчёт - мой. Выступления с идеями и предложениями - всех желающих. Итак… Ну, ребята, что сегодня было!..
Ошеломлённость домовых и привидений, внимающих странной истории, постепенно сменилась увлечённостью: если челюсти наземь и не попадали от изумления, то многие рты пооткрывались в откровенном: "О-о!" Лишь бывший агент КГБ по сверхъестественным делам висел в пространстве в привычной наполеоновской позе - руки скрещены на груди, сам по стойке "смирно".
- И вот о чём я хочу спросить, прежде чем засесть за телефон: я вижу вас, дедушки домовые, и вас, господа привидения (Глеб Семёнович привычно поморщился на слово "господа"). Но господ я вижу не всегда чётко. И этого чудовищного паука я не всегда видел отчётливо. Может ли быть такое, что этот паук - привидение, если тамошний домовой Дементий постоянно повторяет, что он "ненашенский"? Ведь насколько я уже усвоил, есть два невидимых мира - духов и привидений.
Домовые наконец захлопнули рты и переглянулись. Касьянушка и Линь Тай выдохнули, а Дормидонт Силыч крякнул. Один Глеб Семёнович продолжал задумчиво колыхаться в воздухе, медленно качая головой, словно мысленно споря с кем-то.
- Насчёт всех привидений не знаю, - осторожно сказал Елисей, - Но, Лексей Григорьич, мир духов очень сильно не единый, как ты думаешь. Домовой - дух материального. На него стул не поставишь - да. Но есть духи стихий - потоньше нашего будут. Слыхал, наверное, про таких - воздуха да земли?.
- Элементали, - подсказал Глеб Семёнович.
- Вот-вот. Они почему называются таково? Потому как могут рассыпаться и снова собраться. Почему и смысла нет - разбираться, дух ли - нет. Нам бы поглядеть на него всем миром, а уж опосля беседу вести - что да как.
- Хорошо. Тогда начнём с самого простого. В нашем доме с утра никаких ЧП не случалось?
- Три "скорые" были за весь день, - тихонько высказался домовой в такой же солидной жилетке, как у купцова привидения. - Давление, там, сердце шалит - люд старый. Но увозить никого не увозили, да и болезные все в полном рассудке.
- А если сейчас в какой-нибудь квартире лежит человек, как Даша, но одинокий… - начал Лёхин.
- В нашем доме бесхозных квартир нету! - перебил Елисей. - Случись что - я первый буду знать
Остальные закивали.
- Страсти-то какие!.. - дрожащим голоском сказал Касьянушка. - Ох, не дай Бог, деточек!.. Господи…
Лёхин еле заметно, но сочувственно улыбнулся: привязался бывший нищий к младенцам - в первую очередь за них испугался…
- Ладно, - снова переключился хозяин на дела. - Значит, в нашем доме соседей не обзваниваю. Это хорошо, потому как время экономит. Елисей, а есть возможность узнать о других домах?
Домовой погладил широкую бороду и, хмурясь, сказал:
- Говоришь, с утра страсти-то начались?.. Разве что послать гонцов поспрашивать? Ну да, Лексей Григорьич, мы это сами обмозгуем.
И, спрыгнув со стола, где стоял компьютер, поспешил на кухню. Обеспокоенные соседи домовые еле догнали его. Последнее, что расслышал Лёхин: соседи принялись уговаривать Елисея поднять вокруг дома защиту, чтобы ни одна нечисть не проскользнула, а уж потом оповещать другие дома о грозящей опасности.
Лёхин хотел было побежать следом, чтобы выплеснуть возмущение: и оставить соседей без собственной защиты?! Эгоисты! Но мимо с гневными воплями на ту же тему стремительно пролетели Дормидонт Силыч и Касьянушка, за ними - озадаченный, пока ещё не понявший ситуации Линь Тай и насупленный Глеб Семёнович (руки всё ещё скрещены). И Лёхин вздохнул с облегчением: ничего, если домовые упрутся на своём, привидения живо им мозги вправят. Может, и придумают что-нибудь вместе.
Пять-шесть номеров успел проверить Лёхин, придумав отличный повод всё разузнать: слушай, потерял телефонный номер такого-то; точно знаю, что у тебя есть; как дела, как здоровье, что слышно вокруг? На седьмом-восьмом в комнату сунулся Елисей, строго сказал:
- Небось, опять весь день кусочничал всухомятку? Иди-ко поужинай.
Пришлось коротко прислушаться к ощущениям и подтвердить: ого, есть-то хочется!.. Время, конечно, одиннадцатый, но… За ужином озабоченный домовой присел напротив хозяина, на подоконник.
- Вещички-то рабочие принёс - сегодня стирку затевать аль до завтрева дотерпит?
И перехватил за лохмы Шишика, который крадучись, но целеустремлённо топал к пакету с зефиром. Лёхин тоже спохватился: половину лакомства оставил на виду - остальное сунул в конфетницу, под тяжёлую крышку. Шишик было заворчал, но, отпущенный домовым, повеселел и обеими лапами запихал сладкую вкуснятину в рот. Лёхин сообразил, что за тайная мысль была у "помпошки": быстрее слопаешь - быстрей забудут, что давали лакомство, может, ещё угостят. Глядя на счастливую мордаху, чьи щёки отчётливо подпирали глаза, Лёхин рассеянно сказал:
- Стирку-то? Хоть через месяц. Не горит. Я теперь человек свободный.
Шишик хотел кивнуть подтверждая - чуть не свалился: "нажрамшись", равновесия не держал. Домовой прихватил "помпошку" и, пока Лёхин не спеша доедал, постепенно вытянул из хозяина все подробности.