— Я не знаю. Не знаю, — отвечает Диана — её голос подавленный, а глаза умоляют.
Раздвинув ноги и прислонившись предплечьями на бёдра, Митч устало вздыхает и опускает голову между плеч.
В тишине мы с Дианой обмениваемся взглядами. В её глазах столько смятения и отчаяния, что мне хочется заплакать из-за них обоих.
Он поднимает голову.
— И кто же мой отец?
Она устремляет на меня виноватый взгляд, который тут же замечает Митч.
— Ты ведь знаешь, да? — тихо говорит он, пристально глядя на меня.
Сев прямо, он переключает внимание на Диану, и потом вдруг начинает качать головой, выражая полное отрицание.
— Дэн.
На признание сестры Митч буквально отрывается от дивана. Потеряв дар речь, он сверлит её взглядом, и шок от первого признания словно блекнет на фоне последнего откровения.
— Дэн, твой муж — мой отец? Я жил со своими родителями последние шесть лет, и тебе даже не хватило порядочности признаться мне?
Развернувшись на каблуках, он подходит к камину и тяжело дыша, упирается руками в полку.
Мы с Дианой в унисон встаём. Я остаюсь на месте, а она устремляется к нему.
— Митч, — нежно зовёт она, положив руку на его спину. — Прости меня.
Он резко разворачивается и её рука безвольно падает.
— Господи, Тэсс и Даг — мои брат и сестра. Как ты могла это скрывать от меня, Диана? Из всех людей в моей жизни я доверял тебе, — произносит он с уязвимостью в голосе, от которой моё сердце по-настоящему болит. Как же сильно мне хочется подойти к нему.
— Митч, мне жаль. Очень жаль, — голос Дианы срывается на последнем слове.
Он качает головой и задевает её, направившись к выходу. Я преграждаю ему путь, заставляя остановиться и посмотреть на меня. Как будто прочитав мои мысли, он говорит?
— Мне просто нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями.
Пока я наблюдаю, как он выходит из комнаты, а потом слышу звук открывшейся и закрывшейся двери, мне становится интересно, как надолго он ушёл на этот раз. Но я отказываюсь поддаваться панике, несмотря на участившееся сердце.
— Я должна была сказать ему.
Я поворачиваюсь на едва слышные слова. Диана в тихом смятении опускается в кресло, как будто ноги больше не могут удерживать её вес.
— Ты поступила так, как по твоему мнению, было правильно. — Я торопливо подхожу к ней, и впервые за всё время мы обнимаемся, когда её переполняют эмоции, а не наоборот.
— Я чересчур затянула, — задыхаясь произносит она.
— Митч, любит тебя. И это никогда не изменится. Он любит вас с Дэном, — шепчу я.
Она фыркает и стирает слезу, сбегающую вниз по её щеке.
— Ты хочешь пойти к нему?
Хочу, но не могу оставить её в таком состоянии. Несмотря на молчание, меня видимо, выдают глаза, потому что она говорит:
— Иди, Пейдж. Со мной ничего не случится, и я оставлю Брианну здесь на ночь.
— Ты уверена? — я смотрю в её заплаканное лицо.
— Абсолютно. Иди.
Ей не нужно повторять дважды. Я резво иду по коридору, когда открывается входная дверь.
Дыхание застревает в горле, а сердце останавливается при виде Митча, стоящего в нескольких шагах от меня. Его зелёные глаза выглядят затравленными.
— Пейдж.
Как только он произносит моё имя, я оказываюсь в его руках, и он обнимает меня так крепко, что мне становится трудно дышать. Я обнимаю с той же силой, наслаждаясь его запахом, им самим.
— Пойдём со мной. Я не хочу проходить через это без тебя, — просит он низким, скрипучим голосом.
Я впиваюсь взглядом в его красивое лицо.
— Тебе никогда и не придётся. — И для меня это не просто слова, а обещание.
Он тесно прижимает меня к боку, а я обнимаю его рукой за талию, когда мы выходим из дома и прокладываем путь к его машине. Мы не разговариваем, но тут нет ничего страшного — наша связь настолько мощная, что сейчас не нужны слова.
Митч целует меня нежно, почти целомудренно в губы, после чего помогает забраться в машину, захлопнув дверь сразу же, как я оказываюсь внутри. Проскользнув на водительское сиденье, он целое мгновение смотрит на меня. Потом вдруг протягивает руку через консоль и, схватив ей мою голову, снова целует меня, на сей раз со страстью и голодом, пока из моих лёгких не пропадает весь воздух.
Разорвав поцелуй, он говорит хриплым голосом:
— Давай прокатимся.
Наша молчаливая поездка заканчивается на парковке перед нашей старой старшей школой. Тут плохое освещение и пустынно, а тропинка, ведущая к футбольному полю, устелена сухими листьями с вишнёвого дерева.
Рука об руку, не обронив ни слова, мы идём прямиком к полю, останавливаясь перед трибунами. Застыв за мной, Митч обнимает меня руками за талию и невесомо укладывает подбородок мне на макушку.
Я чувствую его дыхание на своих волосах, напряжённость, сковывающую его тело.
— Поговори со мной, — прошу я.
— Я не уверен, что у меня есть что сказать. Она лгала мне всю жизнь.
— Она любит тебя, Митч. Надеюсь, ты никогда этого не забудешь. Она готова на всё ради тебя. — И даже если мне придётся напоминать ему об этом каждый день, я буду.
— Тогда почему она сама не сказала мне до того, как ты на неё надавила?
— Потому что была напугана. Она боялась потерять тебя, и я это понимаю, — говорю ему, отклоняя голову назад, чтобы заглянуть в его глаза.
Он бросает взгляд на меня, а потом отводит, переводя его на поле.
— Это не одно и то же.
Я поворачиваюсь и обвиваю его талию руками. Теперь у него не получится избегать моего взгляда.
— Нет, не совсем. Но ты можешь представить себе, каково ей было хранить этот секрет всю жизнь? Она не знала, как ты его воспримешь. Вдруг бы ты её возненавидел. Диана не знала, сбежишь ли ты снова, и в таком случае она бы тебя никогда больше не увидела. Она боялась тогда и боится сейчас, Митч, потому что сильно тебя любит.
— Я не понимаю, как она могла смотреть на меня почти каждый день моей жизни, не говоря ни слова. Как могли мои роди… — Он замолкает, хрипло рассмеявшись. — Кажется, на самом деле они были моими бабушкой и дедушкой, верно?
— Они были твоими родителями.
— Господи, если Дэн — мой отец, значит его родители — мои бабушка и дедушка, — восклицает он, как будто эта мысль только пришла ему в голову. — Наверное, его родители знают, потому что это объясняет, почему его отец всегда пытается уговорить меня вступить в «семейный» бизнес. Чёрт, я член семьи. — Он не выглядит особо восторженным.
— Митч, тебе нужно поговорить с ней — с ними обоими. Уверена, они смогут объяснить, что случилось и почему они сделали то, что сделали.
— Что навело тебя на мысль? Ты говорила о том, что Оливия что-то сказала? — Он внимательно изучает меня.
Проведя руками вверх-вниз по его спине, я отвечаю:
— Она сказала, что ты сильно похож на отца Дэна. Сыронизировала о том, что твоя сестра выскочила замуж за мужчину, чей отец безумно похож на её брата. Я никогда не видела всех вас вместе, а вчера, когда, наконец, увидела, поняла о чём она говорит. Я даже вижу твоё сходство с Дэном. Оно не очевидно, но есть.
Митч качает головой и бессильно пожимает плечами, как будто говоря: «я его не вижу». Но думаю, тут и так понятно. Ему было бы трудно быть объективным в этом деле.
— В любом случае, потом я начала думать о Диане и том, как она повела себя, когда узнала о моей беременности. То есть, я и подумать не могла, что она захочет быть настолько вовлечённой. — Улыбка расцветает на моём лице от одной мысли. — Честно говоря, в некоторых моментах она была даже хуже мамы, бесконечно проверяла меня, напоминала выпить витамины и нормально поесть.
Тут могу поклясться, что в его глазах мелькает веселье, но оно исчезает в мгновение ока.
Я крепче обнимаю Митча и вдыхаю мускусный запах его одеколона, прежде чем продолжить.
— Она как будто знала через что я проходила — когда ты беременна, а отца ребёнка рядом нет. И ещё тот факт, что твоя семья переехала сюда сразу после твоего рождения, к тому же она встречалась с Дэном до переезда. Но я всё ещё не была уверена, поэтому сегодня пошла и спросила у неё. Когда она сказала мне правду, я ответила, что ей нужно рассказать об этом тебе. После всего случившегося, я не могу ничего от тебя скрывать.
Он безмолвно переваривает мои слова, не моргая глядя мне в глаза. Ушёл гнев и горечь. Он близко притягивает меня к груди, и я так же крепко прижимаю его в ответ.
— Я рад, что ты поговорила с ней. Рад, что знаю, — шепчет он, приблизив рот к моему уху.
— Поговори с ней, — умоляю я. — Не затягивай. Я знаю, что тебе больно, но ты должен знать, что и она страдает.
Опустив голову, он ласково целует меня в губы.
— Слава Богу, что у меня есть ты и Бри.
Я расплываюсь в улыбке.
— А ещё у тебя есть Диана. Всегда была и всегда будет.
Он ничего не отвечает, просто продолжает держать меня. И сейчас я более чем довольна.