Но я увижусь с Брианной завтра и, без сомнений, возьму её на руки.
Вернувшись к себе, я проверяю в телефоне сообщения и нахожу одно от Дианы.
«Приготовила тебе ужин. Он в холодильнике. Не забудь поесть. Я зайду позже».
На кухне я открываю холодильник и обнаруживаю, что сестра, видимо, сходила в продуктовый. Когда я заезжал оставить вещи, он был пуст. Теперь же в нём всё самое необходимое: апельсиновый сок, молоко, яйца, бекон, хлеб, яблоки и апельсины. На средней полке стоит накрытое блюдо. Сверху на записке нацарапано: «Лазанья».
Поставив её греться в микроволновку, я слышу короткий стук, следом за которым раздаётся звук открывающейся двери.
— Митч, это ты? Можно войти? — неуверенно зовёт сестра.
Я сухо смеюсь, отзываясь:
— Нет, это грабитель, который собирается съесть любимое блюдо твоего брата.
Весёлый смех Дианы сопровождает её появление на кухни. Сестра у меня высокая блондинка с зелёными глазами, и между воспитанием двоих детей, плаванием и теннисом, она умудряется оставаться в хорошей форме. Все говорят, что мы очень похожи, но мне сходство не кажется таким сильным. Но, наверное, назвать нас обоих спортивными можно.
— Ты дома, — тепло улыбается она мне.
— Во плоти.
Микроволновка издаёт сигнал, и я достаю нагретую тарелку. Диана следует за мной к столу и занимает стул напротив.
— Нет, я имею в виду, что ты, наконец, вернулся домой. — В мягкости её голоса много значений. Блудный сын вернулся. Или паршивая овца. В моём случае, подходит и то, и то.
Новая волна вины накрывает меня с головой. Я откашливаюсь.
— А. Да, видимо, так и есть.
Следующие несколько минут она довольно наблюдает, как я ем. У меня во рту не было ни кусочка с тех пор, как я перехватил гамбургер в полдень во время последней остановки, поэтому мне до смерти хотелось есть. А вкуснее домашней лазаньи моей сестры с тройным сыром ничего быть не может.
— Хочешь, налью попить? — спрашивает она, как будто не зная чем себя занять.
— Давай.
Достав стакан из шкафа, она небрежно интересуется:
— Ну и как всё прошло с Пейдж? Ты виделся с дочерью?
Удивительно, что она столько тянула с вопросом. Понятно, что ей хотелось спросить об этом в ту же минуту, как она вошла.
Я тяну время, пожевав и проглотив, прежде чем ответить.
— Да, я видел Брианну.
Диана посылает мне глупую улыбку, наполняя апельсиновым соком большой стакан.
— Правда она очаровательная?
От образа Брианны, ярко вспыхнувшего в голове, боль в груди возвращается.
— Она похожа на Пейдж.
— Да, — соглашается Диана, вернувшись к столу и поставив стакан передо мной. — И она очень хороший ребёнок. Хлопот с ней почти не бывает.
— Совсем не «папина дочка», да? — вопрошаю я, исторгнув отрывистый, самоуничижительный смех.
Сестра снисходительно улыбается.
— У тебя есть свои моменты, но ты не так уж плох. В прошлом было всего пару раз, когда мне хотелось вправить тебе мозги.
Если не считать этого крупного промаха, когда мне было четырнадцать, я сбежал после того, как мои родители погибли в автомобильной аварии. Я сел в автобус и был на полпути через всю страну в Юму, штат Аризона, когда Диана и Дэн нагнали меня два дня спустя. Я ехал повидаться со своим другом Чадом, который переехал в Сан-Диего за год до этого.
Излишне говорить о наказании на следующие две недели, и том, что мне пришлось выслушивать лекцию все четыре с половиной часа перелёта домой. Моя сестра не плакала столько даже на похоронах родителей, а Дэн словно постарел на десяток лет за те два дня. Господи, да даже отец Дэна прочитал мне очень строгую лекцию за то, что я заставил их так сильно переживать.
— В прошлом? — произношу я, вскинув бровь. — Вот только Пейдж так не думает. Она меня ненавидит. Думаю, она была бы счастлива, если бы я вернулся в Нью-Йорк и не вмешивался в жизнь Брианны.
— Митч, ты бросил её. Это нормально, что ей больно, и она злится. Дай ей немного времени, и она придёт в себя.
Если под «со временем» она подразумевает — к тому времени, как моя дочь закончит школу, то возможно. На меньшее я и не рассчитывал.
— Надо было вернуться домой, когда ты позвонила. Я должен был быть рядом, когда она родилась. — Если бы я мог что-то изменить, то изменил бы именно это. Ключевой момент. Время, когда можно было отменить нанесённый урон.
— Ты говоришь, как будто уже поздно, но это не так. Брианна маленькая, ещё совсем малышка. Она даже не вспомнит время, когда тебя не было в её жизни.