Слёзы щиплют глаза, когда я вскидываю на него глаза.
— Какую сделку?
— Сделку о том, что я позволю им подарить нам дом, если за свадьбу заплатим мы. Мои родители согласились бы только в том случае, если бы я дал им заплатить половину.
А потом вдруг запускает руку в карман, и я задерживаю дыхание, пока Митч вытаскивает наружу чёрную бархатную коробку. Он открывает её другой рукой.
Прекрасное бриллиантовое кольцо с огранкой «принцесса» и двумя камушками поменьше, обрамляющими его по бокам, вырывает из меня вздох, эхом отдающийся в огромной, пустой комнате. Именно его я хотела. Именно его примеряла, когда Митч взял меня за руку и повёл в ювелирный магазин во время нашего летнего посещения торгового центра.
— Пейдж, милая, ты выйдешь за меня? — Не могу сказать, что голос Митча не достаточно глубокий и завораживающий, чтобы неизменно поджигать мои трусики, но эти слова, вопросом сорвавшиеся с его губ — то, что я никогда не забуду, пока жива.
Я лихорадочно, безумно киваю головой.
— Да. Да. Боже мой, Да.
Он улыбается и надевает мне кольцо на палец. Белое золото холодит плоть и кажется таким правильным. Оно идеально сидит и выглядит, словно было создано для моего пальца.
Как только оно оказывается на мне, я бросаюсь в его объятья и изливаю всю любовь и страсть, что у меня есть, в поцелуй. И после столь долгой разлуки, мы практически пожираем друг друга целиком, дыхание срывается, а одежда приходит в беспорядок, когда мы, спустя несколько минут, наконец, отрываемся, чтобы вдохнуть немного воздуха.
— Нам нужно остановиться, — хрипит Митч, неохотно отнимая руку от моей груди.
Моё тело не смогло бы выразить своё сопротивление ещё нагляднее. Но он прав. Мы в правильном месте, но время неподходящее.
Возвращаю на место лифчик и свитер. От вида, как он кривится, поправляя штаны, мои мысли занимает только то, как я могу помочь ему с этой проблемой.
— Продолжишь смотреть на меня так, и клянусь, мы не станем затягивать с окрещиванием дома.
Я вскидываю взгляд к лицу Митчу — голод в его глазах подсказывает, что он не шутит.
— Наверху есть ковёр?
Он разражается смехом и берёт меня за руку.
— Почему бы нам не взглянуть?
Но прежде чем подняться по прекрасной лестнице, он сначала заканчивает экскурсию по первому этажу. Наверху оказывается четыре спальни и небольшая игровая, соединяющая две комнатки поменьше. Главная спальня — раза в два больше, что мы делим сейчас, то есть она огромнейшая.
Когда Митч разрабатывал дизайн, я позволила своему воображению разгуляться. Необходимость буквально смешалась с дикими мечтами и тем, что «было бы хорошо». Этот дом — наш дом — воплотил почти всё: уголок для чтения с подоконником в хозяйской спальне, кабинет, прихожую и прачечную на первом этаже.
И сейчас я переполнена. Переполнена любовью к моему жутко горячему парню и оглушена тем, как благоволит мне судьба.
Посреди нашей будущей спальни, я поворачиваюсь к Митчу и обнимаю его руками за талию.
— Не знаю, что и сказать. — Эмоции перекрывают горло.
— «Я люблю тебя» — будет более чем достаточно, — ласково поддразнивает он.
Тихие слёзы скатываются по моим щекам.
— Поцелуй меня.
Он со стоном закрывает глаза.
— Милая, мне не захочется останавливаться.
— Тогда не останавливайся, — шепчу я.
Его ноздри раздуваются, когда он смотрит на меня из-под полуопущенных век.
— Ты хочешь окрестить дом прямо сейчас?
В ответ я глажу его через джинсы. Толстая эрекция Митча уже налилась сталью, и я снова мгновенно становлюсь влажной и готовой для него.
Эта ласка его члена, как подожжённый прут — его контроль рушится одновременно с тем, как он накрывает мои губы своим ртом. Мы целуемся, как будто не виделись несколько дней, недель, месяцев. Мы целуемся, зная, что не останемся в конце сгорающими от агонии и голода.
Он уводит свой язык из моего рта достаточно надолго, чтобы выдохнуть мне в губы:
— Сними. Трусики.
Митч стягивает с моих плеч пальто, пока я расстёгиваю джинсы, стаскивая их вместе с трусиками по бёдрам и коленям.
К тому времени, как я остаюсь обнажённой перед ним, моё лоно становится таким, как ему нравится. Митч отрывается от моего рта, вперив взгляд в идеальный треугольник волос между моих ног.
— Чёрт, — выдыхает он. — Ты меня убиваешь.
Он стремительно скидывает с плеч пальто и расправляет его на ковре, не сводя с меня разгорячённого взгляда. Затем я ложусь на спину, а он накрывает меня, его узкие бёдра едва прикрыты джинсами и нижним бельём.