Сначала я мыкалась гувернанткой, потом удалось устроиться в газету корректором, и вот сейчас, в двадцать два, я состояла в штате сценаристов модного ныне синематографического дома братьев Нортон.
Сейчас у нас вовсю шла работа над очередным фильмом. Прототипом главного героя был сам Закриан Дарк, молодой и красивый. По задумке режиссера фильм должен был сорвать кассу. Еще бы! Дарк – таинственный, не общающийся с прессой гений и аристократ, совершивший прорыв в фундаментальной магии. Его телепортационные порталы приносили в год несколько миллионов фунтов господину Закриану. Последний факт стал решающим для охотниц за богатой и красивой жизнью. Да и в целом, могу поспорить, что каждая вторая девушка в империи хоть раз да мечтала о красавце-аристократе рядом с собой.
Режиссер рассчитал верно: вроде бы документальная картина, в которой по факту от документального было одно название, обязательно привлечет на просмотры множество юных и не совсем девиц. А чтобы прекрасные особы не заскучали, на то есть мы, сценаристы. Где нужно, вставим умную реплику, оттеним брутальность героя красивыми поступками и добавим слез, в смысле бесчувственную кокетку, что оставила красавца с разбитым сердцем. В общем, из обычного приличного аристократа создадим того, кто чье имя принесет нам, синематографистам, зарплату.
Режиссерский сценарий был уже давно раздерган между отделами. Наш скромный коллектив отвечал за диалоговую часть. В соседнем кабинете накидывали покадровую «рыбу»: действия и бездействия. В нашей каморке еще ютились и те, кто отвечал за написание закадрового голоса и описательной части. Работа шла вовсю, сроки (хотя Люси выражалась более хлестко, меняя «о» на «а») горели.
Меж тем я получила заветную зарплату, спрятала ее в сумочку и глянула на часы. Время обеда. А после – совещание, где наш главный будет нести нам доброе, светлое и позитивное, правда, в основном матом. Лтуриц, режиссёр картины, был человеком исключительно талантливым, но его манера изъясняться, ей бы позавидовал любой портовый грузчик.
Посему я направилась в нашу столовую. Чай из граненого стакана, стоимостью в один пенс, сэндвич, что я захватила с собой из дома – вот и весь обед.
Перекусив, побежала на планерку. И там началось. Крыли во все корки и всех: и нас, сценаристов, что вот-вот сорвут сроки, и художника по костюмам, что наряды недостаточно выразительны, а у актера, который будет играть господина Дарка, и вовсе харизма не влезает во фрак, который меньше на размер, чем нужно.
На ворчливое «просто жрать надо меньше», от главного костюмера, скривился уже специалист по подбору актеров, который лично отобрал аж две дюжины кандидатов на роль богатого аристократа. И все, прошедшие пробы перед чарографом, как на подбор были плечисты, соблазнительны и мускулисты.
– Это просто руки у кого-то с портновским метром не дружат. Вот толком измерить ничего и не могут, – пошел в атаку «актеровед».
В общем, началась милая сердцу любого работника синематографа перебранка.
Утихомирил всех главный, зычным криком. Я поражалась, как Лтуриц с таким маленьким ростом – не выше моего плеча – имел столь мощный голос, что перекрывал без рупора даже вой клаксонов в час пик на Астрис-авеню.
– Ять! Молчать всем. Я уже не раз говорил, что разрешение на съемки удалось выбить из господина Дарка только благодаря немалой сумме, уговорам и шант… – Он осекся и тут же поправился – И долгим переговорам наших и его юристов. Сегодня мы должны отправить ему вторую часть полного сценария на согласование, – хищный взгляд режиссера шарил по залу, словно выискивал жертву.
В прошлый раз, когда мы вносили правки, мне очень не понравилось, что Шарлотта не успела все застенографировать.
Мы с Люси, притаившиеся на галерке, прыснули в кулаки. А все дело в том, что личная помощница режиссёра, пришла на ту самую памятную встречу с Дарком чуть ли не в неглиже. Эффектная платиновая блондинка решила сорвать куш и сразить его своей неземной красотой. Вот только господин Закриан ее напрочь проигнорировал, а под конец встречи и вовсе попросил в следующий раз прийти режиссёра и продюсера без их «помощницы». Аргументировал свою просьбу аристократ тем, что такая вертлявая, накрашенная и раздетая девица весьма мешает работе и раздражает.
И надо было такому случиться, что наш смешок расслышал этот круглый, как мяч, и лысый, как коленка, главный.
– Госпожа Люсинда, госпожа Лиссандра. Я сказал что-то смешное? Или, может быть, вы желаете заменить мою стенографистку на предстоящей встрече, причем это желание внутри не удержать, и оно рвется наружу?