— Слышал? — повернувшись к Стасу, просияла Лида. Казалось, от радости она готова на одной ножке запрыгать. Даже Стас не выдержал и улыбнулся самыми краешками губ. А Лида пододвинула к себе кучу неразобранных деталей и скомандовала:
— Поехали дальше!
Стас театрально закатил глаза под лоб и, словно ступая босыми ногами по холодному полу, проговорил: «…конденсатор… сопротивление… диод…»
После занятий мальчишки не разбежались по домам. Они собрались в скверике на выступах старой крепостной стены и битый час обсуждали, как побыстрее «выкурить» непрошеную принцессу УЛМ:
Самые горячие предлагали поставить ультиматум Михаилу Михайловичу: «Или она или мы!» Свой кружок они считали чем-то особенным, доступным лишь для немногих. К каждому новичку присматривались, каждого проверяли: что паял? как паял? разбирается ли в схемах? А тут девчонка, ничегошеньки не знающая и не умеющая, требует записать ее в радиокружок.
— Международный год женщины! Международный год женщины! — передразнивая Лиду, выкрикивал Генка Лыков, явно подражая Аркадию Райкину, когда тот произносит: «В Греческом зале! В Греческом зале!»
— Надо же было тебе с ней заговорить! — раз в седьмой выговаривал он Стасу. — Теперь из-за тебя весь кружок страдает!
— Я ничего… Она сама… — смущенно ответил Стас. — Пришла и уйдет. Охота ей с деталями возиться!
— Наш долг помочь ей уйти и как можно быстрее! — копируя Михаила Михайловича, сказал Генка. — И по этому поводу есть одна грандиозная идея!
На следующее занятие Генка Лыков пришел раньше всех. Зарядил конденсатор от выпрямителя и положил Стасу на стол. Такой «сюрприз» получало большинство новичков. Увидит новичок на своем столе продолговатый предмет, обязательно заинтересуется. Повертит в руках конденсатор и волей-неволей коснется контактного лепестка. А электролитический конденсатор обладает способностью несколько часов сохранять сильный электрический заряд.
Вся лаборатория наблюдает за действиями новичка. Как только тот дотронется до лепестка — все качнется у него перед глазами, руки сведет легкая судорога. И невольно он испуганно вскрикнет: «Ой!» Потом недели две не будет прикасаться к незнакомым предметам и, прежде чем тронуть что-нибудь, с опаской спросит: «Можно?»
Генка Лыков хорошо помнил, как в свое время получил такой «сюрприз». И теперь заранее предвкушал удовольствие. Он во всех подробностях представлял, как принцесса УЛМ с любопытством вертит конденсатор в руках и…
— Робя, может пистоны под ножки стула подложить? Я приволок на всякий случай! — сказал один из мальчишек. Его предложение было встречено на «ура»! Вместе с пистонами под ножки стула положили два контакта от реле и соединили их с мощной электрической сиреной.
— На всю жизнь запомнит! Ишь чего захотела, радио заниматься! Международный год женщины! Международный год женщины! Теперь ты у нас попрыгаешь! — то и дело посматривая на часы, приплясывал вокруг стола Лыков.
Мальчишки расселись по столам, разложили детали, мотки провода, включили паяльники, но никто не работал. Им даже разговаривать ни о чем не хотелось.
Ровно без пяти четыре пришел Стас с «личным» паяльником в коричневом чехле. Шепотом, словно их могли подслушать, Генка предупредил его о заминированном стуле. Стас коротко сказал: «Ясно» и сел на соседний стул. Он задумчиво раскрыл змейку на чехле и закрыл ее. При движении замочек издавал звук, похожий на треск разрывающейся материи.
— Да перестань ты на нервы действовать! — не выдержал Генка.
Стас повернулся к осциллографу, стоявшему на стеллаже, бесцельно покрутил ручки, достал из шкафчика коробочки с деталями и, словно какой-нибудь дошколенок, стал складывать из них, как из кубиков, домик.
Дверь приоткрылась. Головы мальчишек разом повернулись к ней. В дверь просунулся вихрастый, чумазый Толька Шестеренкин из автомобильного кружка.
— Кого тебе, тракторист, надо? — небрежно спросил Генка.
— Да говорят, у вас какая-то принцесса УЛМ появилась? — Толька повертел головой, осматривая углы лаборатории.
— Пошутил кто-то, а ты уши развесил. Вали отсюда, а то искра из баллона в землю уйдет! — Генка плечом навалился на дверь и прикрыл ее. Некоторое время подержал ее так, пока не перестали барабанить, и негромко заметил:
— Через нее на всю станцию юных техников прославимся! Это будет ее второе и последнее занятие… Привет! — пропищал он, изображая Лиду.
Но никто не засмеялся.
— Чего ручки сложили? Дела, что ли, нету? — недовольный тем, что его шутка не развеселила приятелей, обиделся Генка. Сел за свой стол, включил паяльник в розетку, перевернул приемник вверх ногами и стал пинцетом копаться в его внутренностях.