Мальчишки, тронутые столь проникновенной речью, озадаченно переглядывались. Никто из них не мог объяснить, почему вдруг так переменился Артур Вартанович, не раз прокалывавший мячи шилом.
— Чего он? — Владик посмотрел на своих приятелей.
— Может, заболел?
— Хватит, бербеки, то бишь, смелые мореплаватели. Человек перевоспитался! — заступился за Арта Ромка Целиковский, дни и ночи проводивший на радиостанции. — Я точно знаю, что Игорь Васильевич чинил ему телек.
— Слыть, а у него сгорело все не от?.. — выразительно замолчал Владик.
— Исключено. В соседних квартирах все нормально. — Ромка засунул перчатки за резинку трусов и сказал:
— Как хотите, а я помогу Арту. Кто со мной?
— Да чего уж там? Мы тоже понимаем, что… Я побежал за паяльником. А ты, Ромка, прибор не забудь! — распорядился Владик.
Артур Вартанович любезно встретил ребят на лестничной площадке. Когда мальчишек набралась полная комната, он присел к столу и, нацепив очки, раскрыл тетрадь:
— Ай, джигиты, ай, молодцы! До слез растрогали старика. Очень хорошие дети у нас растут. Давайте я запишу всех, кто откликнулся на мою просьбу. Потом передам в школу и поблагодарю родителей за таких широких душой джигитов.
— Да нам это и не нужно. Что с телевизором? — Владик раскрыл портфель и достал отвертку.
— Не спеши, дорогой, ай, не спеши. Ты очень хороший человек. Так сделай еще одно доброе дело: назови свое имя и фамилию, и я буду знать, где живет такой большой специалист.
— Ну, Владислав Третьяков, семнадцатая квартира, слегка розовея от важности, сказал Владик.
— Почти, Третьяк! Ай, умница! Ай, джигит. Кто там за твоей спиной?
— Роман Целиковский, сорок седьмая квартира, — вышел вперед Ромка.
— Что за имя, что за имя. Прямо — пульмановский вагон, а не имя. Твой папа — большой человек!
— Кандидат филологических наук, — с гордостью подтвердил Ромка.
— Это ж надо! Это ж надо!
Записывая мальчишек в тетрадь, Артур Вартанович, словно между прочим, расспрашивал, кто постоянно занимался в радиокружке, а кто приходил от скуки, и крестиками помечал активистов.
— А ты, джигит, зачем пришел? В гости к старому Арту? — Артур Вартанович погладил кудрявую голову Феди Сташевского, внука Дорофея Анатольевича.
— Я тоже радио занимаюсь, — смутился Федя, — только мало пока соображаю.
— А дедушка знает?
— Да нет…
— Ай, умный мальчик! Хотел сделать дедушке сюрприз. Он узнает, то-то обрадуется, — Артур Вартанович записал Федю в тетрадь и спрятал ее в ящик стола. — Спасибо, джигиты, теперь буду знать, где живут такие крупные специалисты.
— А телевизор? — напомнил Владик.
— Совсем, джигиты, забыл. От радости все в голове кругом пошло. Сейчас мы его посмотрим. — Арт щелкнул выключателем.
В телевизоре что-то засвистело, появился звук, и ярко вспыхнул экран.
— Ай, хитрец! Ай, негодник! Расстроил старого Арта! — Артур Вартанович сердито топнул ногой и погрозил телевизору пальцем. — Смотри, будешь капризиться, отдам тебя джигитам. Они живо с тобой расправятся!
— Работает, — разочарованно обронил Владик, уже настроившийся на «большой ремонт».
— Вас, джигиты, испугался. Спасибо вам, спасибо! — Артур Вартанович подтолкнул Владика к двери.
— Зачем ему это понадобилось? — уже на лестнице сказал Владик.
— Наверное, впадает в маразм, — тихо заметил Ромка.
— Болезнь, что ли? — поинтересовался кто-то из мальчишек.
— Вроде… Это когда человек сам не знает, чего хочет, и не помнит, что говорит и что делает, — пояснил Ромка. — Он нас потому и в тетрадь записывал, что на память не надеется.
— Тогда у нас полдома понемногу впадает… — засмеялся Владик.
— Я же не сам это придумал. Я у папы в словаре читал, — обиделся Ромка.
Жильцы в панике
Дорофей Анатольевич включил телевизор раньше обычного. Он ждал, когда Король Эфира снова напомнит о себе. Он просто жаждал, чтобы это произошло. И тогда, вступив с ним в борьбу, Дорофей Анатольевич надеялся укрепить, а точнее, расширить свой авторитет. Дело в том, что, по его мнению, большинство взрослых стало жить слишком беззаботно и слишком баловало детей. Но едва Дорофей Анатольевич заводил об этом разговор, как от него вежливо отмахивались, давая тем самым понять, что ваше дело, мол, «краны». Это больно ущемляло самолюбие Дорофея Анатольевича.
Первым из доминошников пришел Артур Вартанович. Он молча протянул страничку со списком радиолюбителей.
— Все?
— Ай, дорогой, не веришь в мои способности? — Арт обиженно покачал седой головой.